Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
Удерживая руль в прежнем положении, Бьерн другой отщвырнул меня в сторону.
– Нельзя! – прохрипел он. – Парус… Нос «Рыси» уже почти ткнулся в борт. Я кинулась ничком на настил.
– Берегись! – заорал Бьерн. Треща и стеная, мачта накренилась, повернулась и, не повинуясь усилиям людей, рухнула на подошедшую слишком близко «Малую Рысь». Там хором закричали, и, будто отзываясь на этот крик, ветер ударил еще сильнее. Огромная волна подняла скрепленные рухнувшей мачтой корабли и смела в воду развешенные по бортам щиты. Мачта пронзительно заскрежетала, сместилась, и обе «Рыси» оказались бок о бок друг к другу.
– Это конец, – выдохнул кто-то возле меня. «Сон-то был вещим… Вещим…» – вертелось в голове, и вдруг перекрывая рев волн и вой ветра, закричал Бьерн. Казалось, он пытался что-то объяснить очутившемуся возле Бажену. Кормщик «Малой Рыси» приподнялся, отчаянно вытянул шею, на мгновение застыл, а затем громко и радостно повторил крик Бьерна.
– Вяжи бортами! – разобрала я.
Что вязать и куда?! Нас уже ничего не спасет, даже боги!
Мимо прошлепали чьи-то ноги, и я подняла голову. Несколько урман навалились на скрепившую корабли мачту, и теми же вантами, что раньше держали парус, принялись привязывать ее к скамьям. Кто-то сцеплял борта крюками, кто-то внакрой укладывал и прикручивал к ним весла. Мокрый и злой Олав метался от одного воина к другому и что-то приказывал. Зачем? Бурю не остановишь громкими криками и крепкими веревками…
Драккар накренился, и вода ударила мне в лицо. Пальцы соскочили с деревяшки. Крутясь, словно волчок, я заскользила прямо к оставленному упавшей мачтой провалу. За ним бушевала и пенилась темно-зеленая смерть. Где-то вверху мелькнуло бледное лицо Бьерна. Он сидел на возвышении и все видел, но даже не шевельнулся, лишь крепче сдавил рулевое весло. «Правильно, – обреченно подумала я, – уж лучше одной, чем всем…» Драккар вновь качнулся. Еще не успевшая схлынуть вода поволокла меня назад. Бьерн выдохнул и закричал. Сильные руки схватили меня за пояс и бросили на скамью. Сверху нависло покрытое мелкими каплями лицо Олава.
– Греби! – приказал он. – Греби, дура! Мокрая рукоять коснулась моих ладоней. Уже ничего не соображая, я привычно принялась сгибать и разгибать спину и лишь потом заметила, что нас уже не мотает, как раньше. Прочно скрепленные корабли дружно, словно братья, переваливались через пенные валы. Теперь это были уже не два драккара, а странный, не похожий на какой другой корабль, и Он не поддавался веселящемуся Эгиру!
Моля всех богов, чтоб не сломалась мачта и не подвели крепления, я принялась грести с удвоенным усердием.
Буря кончилась так же внезапно, как началась. Ветер стих, и вместо крутых, горбатых гребней драккары закачало на пологих, как древлянские холмы, волнах.
– Берег! Впереди берег! – радостно закричал кто-то. Олав поднялся, вгляделся вдаль и подтвердил:
– Берег страны вендов[43].
На берегу располагалось небольшое вендское селище. На отмели с баграми и веревками в натруженных руках стояли молчаливые мужики. Они ждали нас…
– Готовиться к бою! – приказал Олав.
– Не спеши. – Бьерн передал руль Болеславу, слегка отстранил молодого хевдинга и вышел на нос.
– Мы с миром, – сказал он по-словенски, а потом тряхнул головой и перешел на урманский. Кормщик говорил так быстро, что я не разобрала ни слова.
– Что там? Что там? – затормошила я Изота. Лив улыбнулся:
– Они примут нас.
Нас действительно приняли. Венды помогли воинам вытащить драккары, принесли дров для костра и даже поделились сухой одеждой. Ночь мы провели на берегу, а наутро Бьерн отправился в селище просить у местных помощи в починке драккаров.
– Вас просит об услуге Олав, сын конунга Трюггви, – сказал он, – а я всего лишь передаю его слова. Сын конунга щедро заплатит за работу!
Селищенские мужики негромко переговаривались, ковыряли носками сапог землю, почесывали лохматые бороды и ничего не отвечали.
– Что же сказать моему хевдингу, люди? – устав ждать, обратился к ним Бьерн.
Из толпы выступил темноглазый, еще не старый жичок в потертом зипуне и, огладив бороденку, хмуро хмыкнул. Я вздохнула. Взгляд венда не предвещал ни чего хорошего. «Откажет, – думала я, – непременно откажет. К чему мирным селищенцам возиться с пришлыми воинами? Ведь еще неизвестно, чем они отплатят за доброту…» – В общем, так, – неожиданно низким голосом сказал мужичок. – Корабелов у нас немного, раз-два да обчелся, но по дереву работать умеют все. Ты уж, человек, сам выбери, кого тебе надо, с ними и говори.
Он махнул рукой, и вперед шагнули сразу несколько селищенцев. Бьерн кивнул, а мужичок деловито засопел и пошел вдоль рядка своих родичей, доходчиво разъясняя, что умеет делать каждый из них. Бьерн долго рассматривал ладони корабелов, расспрашивал и наконец выбрал троих – низкорослого Вешка, толстенько похожего на праздничный калач Броня и широкоплечего угрюмого Мёслава. В избе Меслава я и провела свою вторую ночь на вендском берегу. Его жена Марша приняла меня как родню, а две ее дочери презрительно скривили губы.
–Что надулись?! – прикрикнула на них Марша. —Какие же из вас хозяйки, коли на гостью, будто на врага, глядите?
Одна из девиц встала и неохотно поклонилась мне в пояс.
– Так-то лучше, – просияла Марша и повернулась ко мне: – А ты, девонька, живи у нас сколько хочешь. За тебя сам Бьерн просил, а он человек уважаемый…
Я поблагодарила и осталась.
Все лето на берегу стучали топоры, а к осени в селю приехал важный гость. Его звали Диксин, и он служил дочери вендского князя Гейре.
– Наша княжна услышала, будто на ее земле появились смелые и сильные воины из Гардарики, почтительно склоняясь перед Олавом, сказал Диксин. Ей рассказали о тебе, сын конунга, и ей стыдно, что тебе не были оказаны должный прием и уважен! Княжна надеется загладить свою нечаянную вину приглашает тебя и твоих людей на пир в славный грод Кольел.
Мне не нравилось узкое, крысиное личико Диксина, его тощие, как лапки синицы, ручки и бегающие глаза, но обижать отказом ту, что правила в вендских землях, не стоило.
– Скажи, что я благодарен, – ответил Олав.
– Княжна послала меня проводить тебя и твою дружину, – склоняясь еще ниже, пропищал Диксин. Олав кивнул.
На другой день мы стали собираться в Кольел. Марша приготовила для меня пышный, шитый шелком наряд, но я одела потертые мужские порты и рубаху. Обиженная венедка помогла мне спрятать волосы и пожала плечами:
– Ну какая ж в тебе красота, коли тебя от мужика не отличить?! Вот и нет к тебе у парней должного уважения!
– А на что мне их уважение? – искренне удивилась я. Одеваться, работать и думать, как хирдманн, было проще…
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
