Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
— Для этого что, надо было обязательно залезать на эту башню? — шевеля кочергой прогорающие дрова, спросил Ротманн.
Юлинг посмотрел на него обиженно и продолжил:
— Короче говоря, нас там принимали в СС. В шутц-шта-фель, — по слогам произнес он, разжевывая название организации. — Я приехал в тот самый день, а Гельмут дня за два до этого. Там он меня и узнал. В общем, стоим мы на этой самой башне уже после всего и лакаем прямо из бутылки…
— А почему он фамилию-то сменил? — перебил Ротманн.
— Почему сменил? — напрягая память и снова наливая коньяк, сказал Юлинг. — А! Ну, в общем, он рассказывал. У него в тридцать четвертом арестовали обоих родителей. Чего-то они там болтали. Остался один с маленькими сестрами, ну и попал в интернат. Написал там отречение и попросился поменять фамилию. Стал, короче говоря, еще одним сынком фюрера,
Юлинг, подняв рюмку, снова пригласил Ротманна выпить, что они и сделали.
— Как, говоришь, его звали раньше? — поставив рюмку на столик, спросил Ротманн. Спросил просто потому, что была его очередь что-то сказать.
— Форман.
— Форман?
— Ну да.
— А имя его отца ты, часом, не помнишь?
— Конечно, помню. Вернер. Вернер Форман, врач. Он и к нам частенько наведывался. Лечил отца, правда, без особых успехов. Я его хорошо знал.
Ротманн смотрел на Юлинга так, что тот понял: знал врача и его собеседник.
— Ты его тоже знаешь?
Ротманн встал и прошелся в задумчивости по уютной комнате своего сослуживца. Рассказать или не стоит, думал он. Вспоминать свою жизнь из лагерного периода как-то не хотелось. И всё же он решился поведать Юлингу тот случай с побегом, тотализатором и всем остальным. Он рассказал вкратце о своей встрече с Вернером Форманом, если это, конечно, можно было назвать встречей.
Юлинг слушал внимательно. Не перебивал и не отвлекался на спиртное или сигарету. Когда в рассказе прозвучали заключительные выстрелы, лицо его не то чтобы помрачнело, а как-то застыло. Он задумался о чем-то и молчал.
— Может, это был не он? Мало ли Вернеров и Форманов на свете, — сказал он через некоторое время.
— Вернеров и Форманов, может, и немало, но берлинских врачей Вернеров Форманов вряд ли больше одного. Согласись, совпали четыре фактора: имя, фамилия, место проживания и профессия. Прибавь сюда и пятый фактор — арест и лагерь.
— Что ж, такая судьба, значит, у дяди Вернера, — сказал, стряхивая с себя воспоминание прошлого, Юлинг.
Они молча выпили. Потом Ротманн спросил:
— Когда, ты сказал, его арестовали?
— В тридцать четвертом, сразу после устранения Рема. Точнее не знаю.
— Ты что-то путаешь. Только не после Рема. Ведь я встретился с ним осенью, в ноябре. И в то время лагерем командовал толстый Лиммер. А поскольку летом тридцать четвертого Дахау принял Эйке и Лиммера поперли под зад, значит, это могло произойти только осенью тридцать третьего. А до тридцать третьего я и вовсе там еще не был.
Уже туго соображавший Юлинг запротестовал. Он помнил рассказ Гельмута о каком-то музыканте, убитом по ошибке в дни чистки, из-за которого был арестован отец его приятеля, и сказал об этом Ротманну. Не мог же Гельмут выдумать такие подробности.
— И потом, самое главное, мы уехали из Шенеберга во фриденау весной тридцать четвертого. Вся семья Форман была тогда в полном порядке. Так что извини, это ты что-то путаешь, Отто.
— Мне нечего путать, Вилли. Форман, Лиммер, ноябрь. Всё это могло быть только в тридцать третьем, и никогда больше.
— Ну, значит, что-то напутали в вашей лагерной канцелярии. И вообще, с чего это ты так точно запомнил фамилию этого заключенного? Десять лет прошло…
Они еще немного попрепирались, после чего, окончательно зайдя в тупик, сменили тему.
Через два дня Юлинг опять был вынужден ехать в гамбургское отделение Имперского комитета обороны по делам, которые вел его отдел. Снова, проезжая по пути туда мятежный когда-то Киль, Юлинг заехал в городской магистрат и, предъявив свой служебный жетон, попросил разыскать данные на Гельмута Баера. Женщина, служащая отдела коммунального хозяйства, долго перебирала картотеку, потом, порывшись в каких-то папках, сказала, что такой у них не значится.
— Может быть, он приехал погостить к родственникам? Тогда он не у нас, а в пункте регистрации приезжих. Вы же видите, что творится. Мы не успеваем регистрировать погибших и оставшихся без жилья при налетах. Может быть, вам что-то скажут в полиции или в военно-учетном столе? Это здесь рядом.
— Посмотрите Гельмута Формана, — вдруг, неожиданно для самого себя, попросил Юлинг.
Женщина, удивилась, вздохнула и снова начала копаться в картотеке.
Юлинг отошел к окну. Отсюда, с третьего этажа городской ратуши, была видна площадь, расширившаяся за счет разрушения целого ряда зданий с одной ее стороны. На завалах уже никто не работал. Их обставили столбиками с предупреждающими об опасности надписями. Проезжая часть и прилегающие тротуары были тщательно расчищены.
— Еще бы немного, и попали бы в нас, — сказала женщина, — впрочем, у них еще будет такая возможность… — она осеклась и испуганно посмотрела на человека с жетоном тайной полиции. — Вот ваш Форман, — протянула она руку с листком бумаги. — Что же вы не сказали, что он рыцарский кавалер? Я бы нашла гораздо быстрее.
Юлинг быстро подошел и взял бланк. Пробежав глазами по разным графам, он нашел дату и место рождения этого человека — 17 сентября 1921 года, город Берлин.
Неужели это он, думал Вилли Юлинг, выйдя на улицу и пряча в карман записную книжку с адресом. Случаи, когда меняли фамилию, он знал, но чтобы возвращали назад старую, да еще запятнанную отцом — врагом рейха, — с этим он сталкивался впервые.
Попетляв по плохо знакомому ему городу, он нашел наконец указанный в бланке Формана адрес и, припарковав свой «Мерседес» у небольшого скверика, направился к единственному подъезду. В это время навстречу ему вышел Гельмут. Они едва не столкнулись прямо на ступенях крыльца.
— Вилли! Я так и чувствовал, что скоро увижу тебя снова, — обрадовался Гельмут. Он был в пальто и кашне, так что креста на этот раз видно не было. Повязка на глазу, из-под которой вылезал на щеку край лилового шрама, придавала улыбающемуся лицу выражение бесшабашной радости и бравады. — Ты ко мне? — спросил он несколько удивленно.
— Где у вас тут поблизости можно попить пива? — спросил Юлинг, пожав руку старому приятелю.
Гельмут махнул тростью в сторону сквера — «здесь совсем рядом» — и направился, сильно хромая, чуть впереди, рассказывая по дороге, что собирался навестить кого-то из однополчан, но теперь, конечно, отложит это мероприятие на другой раз.
Когда они пили пиво, сидя друг напротив друга в небольшой уютной пивной, Юлинг, которого поджимало время, после нескольких малозначащих фраз как бы невзначай спросил:
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
