Когда настал ее черед — а значилась она под номером шесть, — Кейт двинулась на сцену, как до того сотни раз выходила на подиум, походкой профессиональной манекенщицы и в первую минуту даже не поняла, почему зал взорвался аплодисментами.
Но и это не особенно ее тронуло. С будто приклеенной к лицу улыбкой она произнесла положенный текст — назвала себя, сообщила, откуда родом, и поведала, чем ей нравится работа стюардессы. Попутно отпустила легкую шутку в адрес некоторых чересчур капризных пассажиров, что было хорошо встречено залом.
Однако пока зрители смеялись, у нее самой кошки на душе скребли. Тем не менее, лучезарно улыбнувшись напоследок, она покинула сцену так, будто не стюардессой была, а демонстрировала голубую униформу авиакомпании «Филадельфия эйрлайнз». Зал оценил и это, кто-то даже свистнул, перекрывая возгласы «Браво!».
За кулисами же Кейт наткнулась на взгляд разъяренной Лоры Споук, блондинки с роскошной косой. Та числилась под седьмым номером и готовилась появиться на сцене следом за Кейт. Так и придушила бы! — читалось в синих глазах Лоры.
По пути на сцену она нарочно задела Кейт плечом.
— Ты не оставила ей шансов, — хихикнула Энн, глядя Лоре в спину. — Не хотела бы я оказаться на ее месте, чтобы жюри оценивало меня после тебя!
Кейт лишь пожала плечами.
Конкурс продолжался. Стюардессы поочередно рассказывали о своих увлечениях. Затем каждая должна была ответить на десять вопросов, причем некоторые были с подвохом.
Кейт, к ее удивлению, попался вопрос о Леонардо да Винчи — какая из его картин имеет отношение к авиации. Зал притих, ожидая провала, но Кейт спокойно ответила, что речь идет не о картине, а о летательном аппарате. Слово «вертолет» произносить она не решилась, так как не была уверена, правильно ли запомнила то, что накануне рассказывал Энди. В следующую минуту увидела и его самого, так как посреди общих аплодисментов он встал и вскинул руки.
Затем девушки показались жюри и зрителям не в униформе и пилотках, а в произвольных нарядах. У Кейт на этот случай имелось длинное платье шоколадного оттенка, без рукавов, с разрезом слева до середины бедра. Сердоликовые серьги и колье подошли к нему идеально.
В этом платье она танцевала вальс с одним из специально приглашенных партнеров — таково было завершающее задание первого конкурсного дня.
— Солнышко, ты лучшая! — сказал сияющий Энди, когда немного позже все, кто имел отношение к конкурсу, собрались в банкетном зале, причем стюардессы пришли в тех же нарядах, которые демонстрировали на сцене. Он хотел добавить что-то еще, но не успел, так как последовало приглашение к столу.
Исполнительный директор авиакомпании «Филадельфия эйрлайнз» Барри Леброк произнес речь, в которой то и дело повторялось словосочетание «наши очаровательные стюардессы». При этом его жена, крашеная блондинка Камилла Леброк, улыбалась так, будто все это относилось и к ней.
Машинально поискав взглядом Хантера, Кейт с удивлением увидела рядом с ним разрумянившуюся Мерил Филби. Когда Барри Леброк закончил говорить, та тоже встала и разразилась спичем, сплошь состоявшим из благодарностей руководству авиакомпании, устраивающему такие «дивные конкурсы». Не обошла вниманием и членов жюри, любезно согласившихся посвятить часть своего времени присвоению очередного титула «Стюардесса года». При этом смотрела она исключительно на Хантера. Сам он, наоборот, избегал встречаться с ней взглядом.
Пока все это продолжалось, Энди время от времени клал руку на спинку стула Кейт и легонько поглаживал ее между лопаток.
Поначалу сдержанная и напряженная, во всяком случае внутренне, Кейт вскоре расслабилась. А когда на виду у всех Энди легонько коснулся губами ее щеки, она окончательно простила его за то, о чем никогда не решилась бы сказать, — что он не пришел к ней минувшей ночью.
Именно в момент этого поцелуя Кейт случайно заметила направленный на Энди взгляд Камиллы Леброк.
Крыса крысой, отозвалась о ней Энн. В каком-то смысле подруга была права. Сходство с упомянутым грызуном достигалось за счет маленьких темных глазок и несоразмерно длинного носа. Вообще, физиономия супруги исполнительного директора авиакомпании «Филадельфия эйрлайнз» была довольно унылой. При этом Камилла делала слишком много ненужных и очень манерных жестов. Даже то, как поддевала вилкой ломтик отбивной, напоминало небольшой спектакль.
Очень скоро Кейт сообразила, что упомянутое представление рассчитано лишь на одного зрителя — на Энди. Сам он, то кладя что-то на тарелку Кейт, то потихоньку сжимая ей пальцы, участвовал в общей беседе и смеялся над шутками, хотя из сидевших за столом знал, судя по всему, лишь Барри Леброка, ну и, разумеется, Хантера и Тима Праула.
Надо сказать, простенькие ласки Энди очень волновали Кейт. Она замирала от каждого прикосновения, так что поначалу не придала взглядам Камиллы особого значения. Однако та, что называется, из кожи вон лезла, стремясь привлечь к себе внимание Энди, и в конце концов он окинул ее взглядом.
Кейт это сильно не понравилось, хотя даже себе самой она не призналась бы, что поддалась банальному чувству ревности.
Присмотревшись повнимательнее к Камилле, Кейт пришла к выводу, что та лет на десять моложе своего лысеющего супруга. И, вероятно, не получает от него столько мужского внимания, сколько ей необходимо.
Но здесь тебе ничего не обломится, сердито подумала Кейт. Энди мой!
И в ту же минуту похолодела. Вот как далеко все зашло! Не далее как вчера она вырабатывала тактику удержания Энди на расстоянии, а сейчас готова сражаться за него с женщиной, которую видит впервые в жизни.
Вот и все, дорогуша, покатилась ты под откос, хихикнул кто-то в ее мозгу. А какая решительная была поначалу — не поддамся Энди, выдержу три дня… Даже одного не выдержала!
Кейт была согласна с этими доводами, однако справиться с собой не могла. Возможно, ей было бы легче отказаться от Энди, если бы ситуация оставалась прежней. Но в игру включилась другая женщина — и все сразу изменилось.
До конца ужина Кейт просидела как на иголках. Манерная «крыса» Камилла Леброк выводила ее из себя.
А позже еще Энн подлила масла в огонь. Когда Мерил Филби созвала всех стюардесс, чтобы проинструктировать их относительно второго конкурсного дня, Энн негромко произнесла, глядя куда-то поверх плеча Кейт:
— Ты присматривай за своим. Камилла — та еще сучка!
Обернувшись, Кейт увидела Камиллу возле Энди. Жеманно улыбаясь и элегантно поводя плечами, она что-то говорила. При этом часто тыкала Энди в центр груди своим длинным — не носом, нет — налакированным кроваво-красным ногтем.
Губы Энди изгибались в светской улыбке, при виде которой сердце Кейт сжалось.
— Прошу всех слушать внимательно, чтобы завтра не было недоразумений! — с нажимом произнесла Мерил Филби, и Кейт пришлось повернуться к ней.
По окончании инструктажа Энди она уже не увидела, зато заметила, как Камилла покидает банкетный зал. А ее супруг, Барри Леброк, никуда не спешил — толковал о чем-то с Тимом Праулом.
