Тем утром подрядчики и дизайнеры, работавшие на Парадайз-Ки, собрали свое оборудование и уехали. Гизелла осталась одна. Совершенно одна. Она могла полностью посвятить себя отдыху, о чем ей перед отъездом твердила мать. Но от безделья она начинала думать, чувствовать, желать… Митча.
Она думала, что офисная рутина заставит ее не вспоминать о нем. Несколько недель она притворялась, что работает, но все валилось из рук. Отец заметил ее депрессию, поэтому и решил послать ее сюда. Образ Митча стоял у нее перед глазами. Синие глаза, ямочки и загоревшее тело, чуть прикрытое крошечным белым полотенцем. Подплыв к скалистому краю лагуны, Гизелла оттолкнулась от него и поплыла в противоположном направлении. Потоки солнечного света отражались от поверхности естественного бассейна. Согревая ее кожу, они напомнили ей о других прикосновениях. Гизелла плеснула на себя немного воды, чтобы охладиться и прогнать разгоряченные мысли.
В течение последних дней отец постоянно связывался с ней, как будто не был уверен в ее способности проследить за ходом ремонтных работ. Из этих коротких разговоров Гизелла узнала, что со студией Салливана был снова заключен договор. Она улыбнулась. Ее отец сдержал свое слово, а она хотя бы частично смогла возместить ущерб, нанесенный Митчу своим обманом.
Может быть, однажды Митч сможет простить ее. Может быть… Гизеллу охватила дрожь, она почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Она коснулась песчаного дна и повернулась. Возможно, она не была совсем одна, как считала. Что, если кто-то из строителей остался?
У единственного выхода хрустнула ветка, а потом закачались кусты. Гизелла попятилась к скале и приготовилась ринуться к водопаду. Вот появилась фигура человека…
— Митч?!
Икота.
— А кого ты ожидала увидеть? Тарзана? Дорогая, у тебя слишком богатое воображение.
Он улыбнулся, и она облегченно вздохнула.
Гизелла смахнула капли воды, которые попали в глаза, и часто заморгала, не веря самой себе. Это был не сон. Перед ней стоял Митч и широко улыбался. Гизелла вся задрожала от желания. Она едва сдерживала себя, чтобы не броситься в его объятия. Икота.
— Что… что ты здесь делаешь?
С того момента, как он появился, она не могла отвести от него взгляд. Но только теперь заметила, что у него на плече висят сумки с фотоаппаратурой.
Улыбка сползла с его лица, и он нахмурился.
— Я-то думал, что ты хочешь меня. Так по крайней мере говорилось на рекламном щите.
— На щите? Каком-щите?
Гизелла отплыла от водопада к центру лагуны и, почувствовав под ногами дно, встала. Икота.
— Я ничего не знаю ни о каком рекламном щите, но, я правда хочу тебя.
Она замолчала, глубоко вздохнув, и подошла к нему, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.
— И всегда хотела.
Она боялась, что он снова отвергнет ее. Ей еще никогда не было так плохо, как сейчас, без него. Митч уставился на нее.
— Не говори мне… ты хочешь сказать, что ты не?..
Она покачала головой.
— Но кто же?.. — Проклятие сорвалось с его губ. — Конечно, это Кертис.
В то же самое время она прошептала:
— И Анита.
Он долго смотрел на нее, не отводя глаз. Она икала не переставая. Митч запрокинул голову и рассмеялся.
— Похоже, нас снова оболванили!
Сердце ее колотилось, как у школьницы на первом свидании. Она подошла к нему поближе и улыбнулась:
— Похоже на то. Но если именно это привело тебя ко мне, то я очень рада.
— Я тоже. Я хочу тебя, мисс Красивые Ножки. Я старался не думать о тебе. Боже, как я старался! Я придумывал всякие причины, чтобы вычеркнуть тебя из своей жизни. Я заставлял себя думать, что между нами ничего не было, но лишь обманывал себя.
— Я… боялась даже надеяться.
Икота.
— Но нас ждет серьезная работа, мисс Красивые Ножки.
Он встал на колени и ласково потрепал ее по носу.
Икота.
— Нас?
— Твой отец предложил мне еще один контракт.
— Я знаю, — сказала Гизелла, подставляя ему лицо. Ей хотелось затащить его в воду, целовать его и обладать им, но она ждала, когда он сделает первый шаг.
— Я бы не смогла жить спокойно, если бы тебе не дали еще один шанс. В конце концов, ты потерял контракт из-за меня.
— Тебе пришлось противостоять самому Джорджу Гранту, мисс Красивые Ножки. Зная его, могу сказать, что это было наверняка непросто. Но ты сделала это. Сделала ради меня. — Митч встал и указал рукой на большую сумку. — А теперь нам лучше заняться делом. Мы отстали от графика на три недели. Это купальники.
Гизелла поморщилась:
— Купальники?
— По условиям контракта я выбираю модель. — Митч улыбнулся. — И я выбрал тебя.
От удивления она раскрыла рот и снова икнула.
— Но… но я не могу. Я ведь не…
— Настоящая модель, — договорил он за нее. — Но теперь ты модель мисс Красивые Ножки. Так что вылезай из воды и надевай купальник. Раз ты уже мокрая, то мы сделаем сегодня пару снимков под водопадом. Прямо сейчас.
Он замолчал, когда она стала выбираться из лагуны, и перевел дыхание. Жар моментально разлился по всему его телу. Он с трудом удерживал себя от соблазна.
На Гизелле было знакомое бикини. В нем она была в тот день, когда он любил ее в этом раю. Как и тогда, под нейлоном были заметны ее упругие соски. Их розовые круги манили его. Капли воды скатывались по ее полной груди, скользили по животу и стекали, словно горячий мед, на ее длинные соблазнительные ноги. Ноги, которые постоянно снились ему во сне, по которым он так скучал, к которым он так хотел прижаться сейчас.
Митч нагнулся и стал что-то искать в сумке. Он достал небольшую банку, открыл и обмакнул в ней палец. Протянул его Гизелле и нежно сказал:
— Иди сюда, мисс Красивые Ножки. Признаюсь, что я очень скучал.
Ее щеки раскраснелись. Митчу показалось, что она никогда еще не была такой красивой.
— Как, — она шатнула ему навстречу, — как ты догадался привезти сюда арахисовое масло?
— Потому что я знаю тебя, дорогая.
Гизелла сделала еще один шаг и взяла его за руку. Пока ее влажные теплые губы касались кожи Митча, она спросила:
— Это все, чего тебе не хватало, Митч?
Митч молчал. Зеленые бездонные глаза пристально следили за ним. Искра, которая возникла несколько недель назад, теперь превратилась в буйное пламя. Пламя, которое было подвластно только Гизелле.
Когда Митч смог заговорить, он пробормотал;
— Мисс Красивые Ножки, ты сама знаешь. Мне не хватало твоей улыбки, чувства юмора, ума. Того, как ты смотришь в мои глаза или в камеру, как ты занимаешься со мной любовью… Мне нужна только ты.
