— Мама наверняка в шоке от поведения Сары.
— Думаю, она не удивилась. Судя по всему, Сара успела надоесть и ей тоже своими выходками.
— Сядь и успокойся. — Джеймс остановил ее, схватил за талию и повернул лицом к себе. — У меня голова кружится от твоей беготни.
Клео прижалась к нему, ища защиты в его сильных объятиях. Джеймс поцеловал ее в шею, затем легонько укусил за мочку уха. Его рука скользнула под кофточку Клео. Он осторожно провел пальцами по ее спине.
— Щекотно, — захихикала Клео.
— Ты уничтожишь романтичность момента. Я в кои-то веки чувствую себя настоящим мужчиной. Нет, прекрасным принцем, спасшим красавицу из заточения!
— Я бы сказала, что ты вытащил меня из осиного гнезда.
— Хорошо, что ужалить тебя не успели.
— Как сказать. Мое самолюбие глубоко уязвлено.
— Это поправимо, — прошептал он и поцеловал ее.
Клео мигом забыла все обиды. Она не вспомнила даже про то, что поклялась себе не поддаваться чарам Джеймса. Его поцелуи действовали как анестезия: боль проходила, сознание затуманивалось.
— Джеймс… — прошептала она, запрокидывая голову, чтобы подставить шею для поцелуев.
— Мм?..
— Ты меня с ума сводишь.
— Значит, цель достигнута.
Он стиснул Клео в объятиях, приник губами к ее губам. Джеймс целовал ее страстно, неистово. Она задыхалась от страсти и желания. Клео полностью отдалась безумию, охватившему ее. Она чувствовала, как неистово Джеймс хочет ее, и это распаляло Клео еще сильнее.
Мир взорвался и перестал существовать. Свет померк. Клео осталась наедине со сладостными чувствами, которые дарил ей Джеймс.
Она лежала на его груди, все еще разгоряченная, с колотящимся сердцем и стоном, застывшим на ее губах. Клео не помнила, как они добрались до постели. Она очнулась, лишь когда сладострастный взрыв унес ее на вершину блаженства.
Джеймс лениво поглаживал ее тело. Он молчал, но улыбка, играющая на его губах, говорила о многом. Клео счастливо вздохнула, перекатилась на спину и потянулась, как кошка, разомлевшая на солнцепеке.
— Должна признаться, ты многому научился за десять лет, — сказала Клео.
— Да и ты времени даром не теряла.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Джеймс обнял ее, накрыв своим телом, и приник к ее губам долгим поцелуем. Клео провела ладонями по его мускулистым рукам, впилась ногтями в его кожу и услышала в ответ довольное бормотание.
— Который час? — спросила Клео.
— Какая разница?
— Люблю следить за временем. Посмотри, за окном уже почти стемнело. А ведь мне казалось, что прошло всего несколько мгновений с того момента, как мы поцеловались у тебя в кухне.
— Счастливые часов не наблюдают. — Джеймс сел, вытер влажный лоб ладонью и взглянул на Клео.
Она была совершенством. Пышная грудь, тонкая талия, длинные стройные ноги… Джеймс почувствовал, что вот-вот снова потеряет голову, и отвел взгляд.
— Я хочу пить, — жалобно произнесла Клео.
— Вино или лимонад?
— Хм… Сейчас, когда ты сказал про вино, я вспомнила, что не обедала сегодня. Если, конечно, не считать трех чашек чая, которые я выпила в гостях у твоей сестры.
— Не напоминай мне о ней.
— Вы помиритесь, — с уверенностью произнесла Клео. — Но я дам тебе один совет: не прощай ее слишком быстро, дай ей время для размышлений. Возможно, Сара поймет, что была не права.
Джеймс скептически усмехнулся.
— Ничего она не поймет.
— В любом случае тебе-то она ничего плохого не сделала. Ну да, навязывала общество Беллы, мечтала, чтобы вы поженились. Так ведь Сара действовала из добрых побуждений.
Джеймс удивленно изогнул бровь.
— Ты ее защищаешь?
— Милый, семья — это святое. Кроме матери и Сары, у тебя никого нет. Они искренне любят тебя. Пусть даже их любовь иногда кажется тебе чрезмерной.
— После любовных игр ты всегда становишься сентиментальной? — Он встал с постели и начал одеваться.
— Я просто подумала… — Клео закуталась в простыню и подошла к окну, чтобы задернуть шторы. — Вот, к примеру, мои подруги. Они все замужем, у всех есть дети… Они кажутся такими счастливыми, когда говорят о своих семьях. И им не важно, сделали они карьеру или нет. Они искренне радуются каждой минуте своей жизни, которую проводят с теми, кого любят. А я совсем одна… зато карьера идет в гору. Даже не знаю, кому из нас лучше.
— Каждый из вас счастлив по-своему. Они переживают, когда не могут купить красивое платье, потому что деньги нужны для оплаты кредита за дом. Зато обмирают от нежности, глядя на своих детей. А ты страдаешь от одиночества, но зарабатываешь много денег и тратишь их на все, что вздумается. Тебя не устраивает собственная жизнь, Клео? Если так, то нужно срочно что-то менять.
Клео подошла к нему и обняла за талию одной рукой.
— Джеймс, то, что произошло между нами… Для тебя это просто секс или нечто большее?
— А для тебя?
— Мне кажется, я в тебя влюбилась.
Он смерил ее долгим задумчивым взглядом, затем коснулся поцелуем ее лба.
— Клео, эти слова много значили для меня десять лет назад. Однако теперь, слыша их, я почти ничего не чувствую.
Она отступила от него на шаг. Клео почувствовала странную тупую боль в груди и не сразу поняла, что это ноет душа.
— Я все понимаю. Было бы здорово просто встречаться время от времени, но… Я нуждаюсь в том, чтобы меня любили, — призналась она. — Любили истово, без памяти. Где же мне найти мужчину, который отдаст мне всего себя без остатка?
— Перестань искать, и он сам объявится.
— Сомневаюсь.
— Клео, а что ты сможешь дать ему взамен? Ведь сама любить ты не умеешь.
— Чушь! — воскликнула она. — Тебе-то откуда знать? Да, я обидела тебя когда-то, но ведь это не означает, что я тебя не любила. Просто мне пришлось переступить через свои чувства.
— Как часто ты делала то же самое с тех пор?
Она отвернулась, села на кровать и уставилась в пол. Джеймс опустился на колени рядом с ней и вытер непрошеную слезу с ее щеки.
— Посмотри на меня, Клео. Ты же опять делаешь неправильные выводы.
Она кинула на него быстрый взгляд.
— Никаких выводов я не делала.
— Да ну? А как называется то, что ты по-своему интерпретировала мою фразу о том, что я ничего не почувствовал, когда ты призналась в любви?
— По-моему, не надо быть гением, чтобы понять, что ты имеешь в виду.
