Элен нервно засмеялась. Хэнк, конечно, хам и циник, но вовсе не такой страшный, каким рисует его Стив…
– Послушайте, Стив… Хэнк – не образец супруга. И это я понимаю. Но лжец и негодяй – это слишком сильные слова… Может, вы объясните мне…
– Нет, – перебил ее Стив. Он заметно нервничал, но Элен не понимала почему. Может быть, боялся, что Хэнк, проходя мимо, заметит их странную парочку, притаившуюся за кадкой? – Не проси меня, Элен… Ты все равно не поверишь…
– А почему я должна верить тебе, что Хэнк – лжец? – возмущенно зашептала Элен. – Ведь я совсем тебя не знаю…
– Сейчас узнаешь, – прошептал Стив и совершенно неожиданно для Элен притянул ее к себе.
Она пыталась сопротивляться, но его объятия лишили ее сил. Те ласки, к которым привыкла Элен, – ласки Хэнка – показались ей жалкой пародией на то, что она испытывала сейчас. Руки Стива скользнули по ее спине, как лапы нежного ручного леопарда. Она разомлела, размякла в этих объятиях, словно превратилась в восковую скульптуру, которую недогадливый мастер поставил на солнце. Губы Стива прильнули к ее губам, и Элен почувствовала, как все, что их окружало: и кадка с искусственной пальмой, и стена, за которой они спрятались, и пол, выложенный мраморными плитами, – уплывает куда-то далеко, в другое измерение. А может, сама она уплывает, растворившись в руках, губах, глазах Стива? Этого Элен не знала и не хотела знать. Сейчас ей хотелось только одного: быть в объятиях этого мужчины как можно дольше. Пусть даже целую вечность. И если бы в эту минуту Хэнку вздумалось убить ее, она бы умерла счастливой. Такой счастливой, какой не была никогда…
Мысль о Хэнке заставила Элен вернуться в реальный мир, в узкое пространство между стеной и кадкой с пальмой. Как она могла подумать о том, что Хэнк ее убьет? Как она вообще могла забыться настолько, что оказалась в объятиях чужого, едва знакомого мужчины? И это при живом муже, который оставил ее всего на несколько минут! Что бы сказала ее мать, Лесли Трезори, преподававшая ей уроки любви и верности?!
Элен отстранилась от Стива, но его поцелуй все еще тлел на ее губах, как искра, оброненная вечностью. Элен коснулась своих губ, словно желая убедиться в том, что никакой искры нет, и все это – плод ее воспаленной фантазии. Искры и вправду не было. Была только улыбка Стива, которому поцелуй понравился не меньше, чем ей самой.
Ей стало невыносимо стыдно за свое падение. Злость на Стива, который осмелился поцеловать ее, замужнюю женщину, обожгла ей щеки. Элен стряхнула с себя его руки и выбралась из их убежища, бросив напоследок:
– Прошу тебя, не ищи меня больше.
Люди всегда умирают неожиданно для своих близких. Даже если близкие знали о том, что смерть не за горами.
Но смерть Айзека Трезори, которому доктора пророчили прожить еще не меньше десяти лет, удивила всех его друзей и знакомых. Он умер от сердечного приступа, когда пытался сесть за руль своего недавно купленного авто. Говорили, авто он купил в подарок своей дочери Элен, но так и не смог отвезти его по назначению.
Хэнк с плохо скрываемым ликованием делал жалкие попытки утешить убитую горем Элен.
– Ведь он был стариком, малышка, – повторял он, поглаживая по плечу плачущую жену. – Многие умирают, будучи гораздо моложе твоего отца… Не плачь, прошу тебя. Ведь у тебя остался я, твой муж…
Утешение было более чем сомнительным. С того самого вечера, как Элен поцеловалась со Стивом, Хэнк был ее мужем только номинально. Она чувствовала, что не может больше жить с этим человеком, что должна сказать ему правду о том, что полюбила другого. Но ее все время останавливала то жалость к Хэнку, то какие-то неотложные дела и заказы, которых в последнее время стало так много, как никогда. Однако Элен сознавала, что под ширмой всех этих причин кроется страх. Страх поступиться принципами, которые когда-то внушила ей мать. Теперь, когда умер отец, она чувствовала себя совсем одинокой во вселенной чужих людей, и только память о родителях скрашивала ее одиночество…
Вскоре Хэнк предложил Элен переехать в дом отца, на что она, не раздумывая, согласилась. Может, в отцовском доме ей станет чуточку легче? Да и для Хэнка начнется новая жизнь. Ведь он так хотел жить в этом техническом чуде – доме, где каждый предмет, каждая дверь подчиняются приказу хозяина…
Хэнк и вправду был в восторге от нового дома. Он с хозяйским видом – что изрядно коробило Элен – расхаживал по комнатам, то и дело забавляясь с техническими новинками. Его любимое пиво было теперь всегда холодным, и Элен не приходилось запихивать банки на верхнюю полку холодильника.
И все же присутствие Хэнка в этом доме казалось ей неуместным. Она привыкла к тому, что здесь всегда хозяйничал отец. А Хэнк… Хэнк больше разыгрывал из себя хозяина, нежели являлся им на самом деле. Он, как и раньше, валялся на кровати целыми днями, не скрывая своей радости по поводу того, что Элен не оставила прежней работы. Несмотря на полученное наследство, которое позволило бы ей жить безбедно до конца дней, она решила остаться в цветочном магазинчике. Работа отвлекала от мыслей. К тому же Элен, хоть и боялась признаться в этом самой себе, в глубине души надеялась на то, что Стив найдет ее в магазинчике.
Но время шло, а Стива все не было. Может, оно и к лучшему, думала Элен. Если я никогда не увижусь с ним, все пройдет. Я забуду его, и мне удастся сохранить верность мужу хотя бы такой ценой…
Поглощенная работой и своими мыслями, Элен долгое время не замечала перемен, которые за это время произошли с Хэнком. Он явно облагородился, даже говорить начал по-другому. Он перестал устраивать Элен скандалы, напротив, был с ней ласков и мягок, как никогда раньше. В один прекрасный день Элен посмотрела на мужа и увидела довольно привлекательного джентльмена, вертящегося перед зеркалом не хуже кокетливой девицы. Кто это? – пронеслось в ее голове. Господи, да это же Хэнк…
– Ты куда-то собираешься? – ошарашенная внезапным открытием, спросила она.
Хэнк обернулся. На его губах играла незнакомая Элен улыбка, явно предназначавшаяся не ей, а кому-то другому, кого она, по всей видимости, не знала.
– Да так, – небрежно бросил он. – Пройдусь по магазинам. Может быть, зайду в кино… Чтобы не скучать до твоего прихода, милая…
Милая, кино, не скучать до твоего прихода… Все эти слова принадлежали не Хэнку… Чувство вины обрушилось на Элен, как снежная лавина. Он так изменился, а она даже не заметила этого, думала только о Стиве. Бедный Хэнк…
Элен подошла к мужу и уткнулась лицом в его надушенную дорогим одеколоном грудь.
– Прости, я опять задержусь допоздна… У меня так много заказов… Ты не сердишься?
Хэнк покачал головой.
– Ну что ты… Ведь это твоя работа. И она так много для тебя значит…
Весь день Элен думала о том, как неожиданно изменился Хэнк. Что было причиной таких перемен? Смерть ее отца? Может быть, Хэнк понял, что у Элен остался только один близкий человек – он сам? Их переезд? Может быть, в том доме, о котором Хэнк всегда мечтал, он почувствовал себя другим человеком? Или что-то еще? Но что же?
