Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36
Может статься, они оба члены одной и той же ячейки борцов за Чистоту Запада…
В какой-то момент я застыла над пропастью.
Во-первых, потому что здесь заканчивалась тропа, а во-вторых, потому что на самом деле вот уже несколько часов я не слышала шагов за своей спиной.
Ни разу.
Я застыла на месте и стала ждать.
Слепая вера – это хорошо, но я ведь не слепая. Я цветочница.
К тому же, как сказал бы поэт, любви нет.
Есть лишь доказательства любви.
Я застыла на месте и посмотрела на часы.
«Если через двадцать минут он здесь не появится, – пообещала я самой себе, – я откажусь от аренды нашей квартиры на улице Фиделите».
Сколько бы я ни хорохорилась, все-таки я тоже не железная.
Черт. Пусть я съехала с катушек, сорвалась, но ведь и ради него тоже, не только ради себя.
Обманщица.
Хорошо, признаю. Я сделала это только ради себя.
И даже, кстати, не ради себя… А ради той маленькой девочки, рядом с которой я жила, когда была маленькой девочкой…
Никогда раньше у меня не было случая ей сказать, что, даже если зимой от нее попахивает, она все равно мне друг и всегда может присоединиться к моей компании и сидеть со мной рядом в классе.
Всегда.
И навсегда.
Так что вот. Теперь это сделано.
Она его получила – свое доказательство любви…
«Если через девятнадцать минут он здесь не появится, – повторила я, стиснув зубы, – я откажусь от нашей квартиры на Фиделите».
Ровно семнадцать минут спустя за моей спиной раздался брызжущий ядом голос:
– Эй? Знаешь что? Ты меня достала, чертов Сморчок… Ты в самом деле меня достала!
Я едва не разревелась от счастья.
Это было самое красивое и самое романтичное признание в любви, которое я когда-либо в жизни слышала…
Я развернулась и кинулась ему на шею, и уж не знаю, как мне это удалось, но прыгая в его объятья, я сбила его с ног и мы оба сорвались вниз.
Мы слетели по этому чертову каменистому склону до самого низа, в самые заросли каких-то колючек, и остались более или менее живы.
Потом мы, как смогли, докарабкались до местечка поровнее и всерьез надулись друг на друга.
Ну вот, звездочка моя… Это конец… И если хочешь еще разок полюбоваться на нас вживую, ну и за всякими там бонусами – возвращайся к первому эпизоду первого сезона, потому что здесь мне уже больше нечего добавить.
* * *
Хи-хи-хи!
Мне снилось, будто Франк меня щекочет.
Хи-хи-хи! Ну… прекрати…
Открыв глаза, я поняла, что в конце концов заснула, а щекотал меня вовсе не Франк во сне, а Ослик, наяву изучавший мои карманы.
– Твой новый друг, судя по всему, желает яблоко…
По-прежнему морщась от боли в разбитой руке, я поднялась и увидела Франка: он спокойно сидел на уступе скалы и варил себе кофе.
– Завтрак подан, – сказал он мне.
– Франки? Это ты? Ты не умер?
– Нет, пока еще нет… Тебе и на этот раз не удалось…
– Ты ничего себе не сломал?
– Сломал. Лодыжку, наверно…
– Но… уф… – я с трудом складывала этот пазл, – но… а ты… не был в коме?
– Нет.
– А что же это тогда с тобой было?
– Я спал.
Ничего себе хам… И какого черта я так за него волновалась?
Ничего себе хам…
Ничего себе хам!
Мсье, видите ли, спал…
Мсье изволили отдыхать…
Мсье похрапывал под звездным небом…
Мсье преспокойнейше дремал в объятьях этой шлюшки Морфея, пока я тут упивалась своими страданиями…
Мсье был не на высоте.
Мсье меня разочаровывал.
Как я испугалась, когда он притворился, что потерял сознание… Как всю ночь надрывалась, расписывая, какие же мы с ним хорошие… И сколько же всякого дерьма мне пришлось переворошить, чтобы мы выглядели достойно… И сколько усилий было потрачено на то, чтобы все это еще и отсортировать втихомолку, потому что мне очень хотелось, чтобы мы вызывали уважение, а не жалость.
Да уж, вся эта кропотливая игра в бирюльки с моими чудесными детскими воспоминаниями: вытянуть только нужные, не притрагиваясь к остальным, которые годны лишь на то, чтобы загнать меня еще глубже в мою кромешную тьму.
Сколько труда усердной мастерицы, делающей из говна конфетку…
Сколько мужества…
Сколько нежности…
Сколько любви…
И как же мне было холодно… И одиноко… И грустно… И как же я старалась, из кожи вон лезла, чтобы добиться расположения мертвой… и еще… ко всему прочему, это его обращение в службу скорой сексуальной помощи с творческим уклоном…
Черт, я была в ярости…
Что ж, ладно…
– А откуда здесь взялся Ослик? – спросила я.
– Понятия не имею. Он уже был здесь, когда я проснулся…
– Но как он сюда спустился?
– Вон по той узкой тропке…
– Но… уф… как он нас нашел?
– Не спрашивай меня… Еще один осел, которому хватает глупости тобою дорожить…
– …
– Ты дуешься?
– Ну да, я дуюсь, черт тебя побери! Представь себе, я страшно переволновалась! Я всю ночь не сомкнула глаз…
– Оно и видно…
Ох, ну надо же, какое поганое у меня настроение, шел бы он от меня куда подальше со своим кофе.
– Ты сердишься на меня? – спросил этот лицемер с поджатыми губками, хренов чинильщик семейных бирюлек.
– …
– Настолько сильно?
– …
– Неужели действительно настолько?
– …
– Правда-правда?
– …
– Ты правда беспокоилась за меня?
– …
– Ты правда думала, что я в коме?
– …
– Тебе было грустно?
– …
– Ужасно грустно?
– …
Да, это так. Чего уж, продолжай, придурок. Посмейся надо мной еще…
Молчание.
Хромая, он доковылял до меня, принес дымящуюся чашку с ломтем коврижки и поставил передо мной.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 36