— И правильно делал, что боялся, — проговорила Сандра, очень довольная. — Я и сейчас могу.
— Плюнуть сквозь зубы?
— Да хотя бы и плюнуть. Если понадобится.
Они болтали о каких-то пустяках и весело смеялись. Сандра ощущала такую легкость и душевный подъем, какого у нее не было уже очень давно. Ей снова казалось, что жизнь прекрасна, что все будет замечательно… все уже замечательно! Дик рядом с ней, это снова тот самый Дик, о котором она грезила с детских лет, и все преграды, стоявшие между ними, исчезли чудесным образом…
Вдруг на ее лицо набежала тень.
— Дик, а почему ты так внезапно уехал тогда, летом?
— Не так уж и внезапно. Я хотел сказать тебе, но ты исчезла. Уехала в Лондон. И я решил, что, может, и не стоит пока ничего говорить. Может, еще рано… Потому что ты, скорее всего, относишься ко мне просто как к другу…
— А ты?.. — тихо спросила Сандра.
— А я…
Дик встал и подошел к ней. Теперь он возвышался над ней, и ей пришлось поднять голову, чтобы посмотреть в его глаза. Его зрачки были расширены, отчего глаза казались совершенно черными, ноздри еле заметно раздувались. Сандра слышала его прерывистое дыхание и чувствовала, что ей тоже не хватает воздуха, чтобы вдохнуть полной грудью.
— Я еще тогда понял, что не смогу жить без тебя, — проговорил Дик. — Я поехал в Южную Америку, чтобы уладить там все дела и вернуться в Англию. Навсегда.
— И никому не сказал?
— Сказал только матери, чтобы она не волновалась понапрасну, но попросил пока держать это в секрете. Я думал, что пробуду там недели две, но на самом деле на все ушел целый месяц. Это был самый мучительный месяц в моей жизни… Я все время думал о тебе. Когда засыпал и когда просыпался, все время у меня перед глазами были твои кудряшки, твое милое лицо, а я даже не знал, вспоминаешь ли ты обо мне хоть иногда…
Сандра хотела сказать, что да, она все время вспоминала его, хотя пыталась этому сопротивляться, но почему-то слова застряли у нее в горле и она только смотрела на Дика и улыбалась еле заметной, какой-то нерешительной улыбкой.
— Я думал: может, у тебя кто-то есть, может, ты влюблена в кого-то другого… Даже летом, может быть, ты все это время думала о другом… Я же ничего о тебе не знал. И сейчас не знаю.
— И я не знаю… — тихо проговорила Сандра.
— Не знаешь, есть ли у тебя кто-то другой?
— Не знаю, влюблена ли я в кого-то или нет…
— А я точно знаю, — сказал Дик. Он сел рядом с Сандрой и осторожно взял ее за руку. — Точно знаю, что я без ума от тебя и что я готов на все, чтобы… чтобы ты хотя бы смотрела на меня благосклонно. Вот как сейчас.
— Сейчас? — Она смущенно отвела глаза от его лица и посмотрела на его руки. Они так осторожно держали ее ладонь, как будто она была очень хрупкой и могла в любой момент рассыпаться…
— Сандра, ты не будешь против, если я… — Дик запнулся. — Если я немного… поухаживаю за тобой? То есть я хотел сказать, буду твоим… как это… кавалером, ухажером, ну или бойфрендом?.. О господи, какую чушь я несу! Никогда еще не чувствовал себя таким болваном.
Неожиданно он обнял Сандру, одним движением усадил ее к себе на колени и зарылся лицом в ее влажные волосы.
— Сандра, — шептал он ей на ухо. — Не прогоняй меня, пожалуйста. Я не могу без тебя. Я люблю тебя. Люблю больше жизни.
Его лицо было совсем рядом с лицом Сандры, его щека коснулась ее щеки, его дыхание смешалось с ее дыханием. И она почувствовала, как к ее губам прильнули его горячие губы, влажные, страстные, нетерпеливые. Он крепко прижимал ее к себе, и ей было так хорошо, так невыразимо приятно, что у нее закружилась голова.
— Я же еще не согласилась, — еле слышно проговорила Сандра, с трудом переводя дыхание.
— Но ты же согласишься? — Глаза Дика светились лукавством.
— Какой ты самонадеянный! Почему ты так решил?
— Я это почувствовал. — Он снова потянулся к ее губам.
— Ну ладно, — сказала она, слегка отворачиваясь, — я подумала и решила.
— Что ты решила? — спросил он, перебирая рукой ее волосы. На его лице застыло выражение неземного блаженства.
— Я согласна, чтобы ты был моим этим… ухажером! — И Сандра рассмеялась. — Только без этих всяких… глупостей.
— Хорошо, без глупостей, — согласился Дик, и его губы снова встретились с ее губами…
11
Они договорились встретиться вечером, но еще до обеда Сандра, возившаяся в саду с бурно разросшимися кустами жасмина и напевавшая себе под нос легкомысленную мелодию, услышала голос матери:
— Сандра! Тут пришел Дик Невилл!
Сандра выбралась из зарослей с огромными садовыми ножницами в руках.
— Ничего не получается! — с раздражением сказала она. — Эти ножницы никуда не годятся.
— Ладно, брось это. Я попрошу мистера Лонгема.
Мать подняла ножницы и направилась к дому.
— Через полчаса обед, — произнесла она, уже стоя в дверях. — Дик, вы же не откажетесь отобедать с нами?
— Я не знаю, — пробормотал он, все это время, молча смотревший на Сандру. — Если Сандра меня не прогонит…
— Как можно! Сандра, ты должна помнить хотя бы об элементарных правилах приличия.
— Я вообще молчу, — буркнула Сандра. Когда миссис Томпсон удалилась, Дик наконец произнес:
— Привет.
— Привет, — ответила Сандра. — Предупреждать же надо. Я тут вымазалась, как трубочист, и вообще…
— Ты потрясающе выглядишь. И тебе очень идет эта косынка… и эта рубашка…
— И эти старые резиновые сапоги, — со смехом закончила Сандра. — Ладно, погуляй пока тут, я пойду, переоденусь.
— Сандра, — окликнул ее Дик, когда она уже повернулась, чтобы уйти. — Извини, что я вот так вломился, без предупреждения. Но я просто не мог ждать до вечера. Я так ужасно соскучился по тебе!
— Я тоже скучала. И думала о тебе все утро, — призналась Сандра, потупив глаза.
Он взял ее за руку.
— Я все-таки пойду, переоденусь. — Она вырвалась и убежала.
Дик с улыбкой смотрел ей вслед…
За столом сначала чувствовалось некоторое напряжение, но вскоре оно исчезло. Дик расхваливал суп из брокколи и телячьи отбивные, отец ему поддакивал, мать была довольна, а Сандра не могла понять, почему у нее кусок в горло не лезет и почему ей так нравится смотреть, как Дик с удовольствием уплетает все, что ему положили на тарелку.
— Чего я никогда не забуду, так это тех пирожков с капустой, — вспомнил вдруг Дик.
— Каких пирожков? — спросила миссис Томпсон.
— Тех, которые вы испекли для пикника, когда мы нашли Жужу, — помните?
