Мамину
Спальню?
Куда мне было запрещенозаходить?
С моим розовым
шариком…
Я закрыла уши, когда она начала кричать на меня, стирая улики со своего носа ! Она ударила меня по лицу и сказала, что я очень плохая ! Как плохо я себя веду ! Как я никогда не слушаюсь! Она вытолкнула меня в коридор и хлопнула дверью, запираясь вместе с моим розовым шариком. Я хотела его обратно! Он был моим лучшим другом! Не ее! Розовая лента все еще была обвязана вокруг моего запястья , так что я тянула и тянула , пытаясь забрать у нее своего нового лучшего друга.
И
Он
Лопнул.
Меня зовут Эдди
Мне семнадцать лет.
Мое день рождениена следующей неделе. Великое восемнадцатилетие. Мой приемный отец купит мне те ботинки, которые я давно хотела. Уверена, друзья отведут меня куда-то поесть. Мой парень купить мне подарок, может, даже отведет в кино. Я получу милейшую маленькую карточку от своего соцработника, который пожелает мне счастливого совершеннолетия и проинформирует, что я переросла систему опеки.
Я хорошо проведу время. Знаю, что так и будет.
Но одно я знаю точно.
Лучше мне не дарить никаких
Гребаных розовых шариков!
Когда толпа начинает хлопать ей, Эдди наслаждается моментом. Она подпрыгивает на сцене, хлопая вместе со зрителями, забывая о мрачном стихотворении, которое только что нам прочитала. Она в своей стихии. Мы хлопаем ей стоя, и она возвращается к столику.
— Это было так клево, — визжит она. Гевин обнимает ее и отрывает от земли, целуя в щеку.
— Умница, — говорит он, когда они присаживаются на свои места.
— Эдди, это было замечательно, ты освобождена от экзаменов, — говорит Уилл.
— Это было так легко! Лэйкен, серьезно, ты должна зачитать свой стих на следующей неделе. Ты никогда раньше не сдавала годовой экзамен мистеру Куперу. Поверь, в нем веселого мало.
— Я подумаю, — отвечаю я. Глядя на нее, действительно кажется, что это легко.
Уилл смеется и наклоняется вперед.
— Эдди, ты тоженикогда не сдавала мне годовой экзамен, я преподаю всего два месяца.
— Ну, я уверена, что он отстойный, — смеется она.
Ведущий вызывает на сцену следующего исполнителя и за столом наступает тишина. Нога Хави постоянно задевает мою. Что-то в нем пугает меня. Может, это очевидный фактор страха. Во время представления я отодвигаюсь от него все дальше и дальше, пока не остается места, но он как-то продолжает приближаться ко мне. И стоило мне собраться врезать ему, как Уилл подвинулся и прошептал мне на ухо:
— Давай поменяемся местами.
Я вспрыгиваю, и он быстро проскальзывает на мое место, а я на его. Я молча благодарю его взглядом. Хави выпрямляется и злобно поглядывает на Купера. Очевидно, что эти двое не испытывают друг к другу теплых чувств.
К началу второго раунда все за нашим столом смешались с толпой. Я замечаю Ника у бара, он болтает с какой-то девушкой. Хави, в конце концов, надоедает, и он оставляет меня и Уилла за столом с Гевином и Эдди.
— Мистер Купер, вы видели…
— Гевин, — перебивает он. — Ты не обязан называть меня здесь мистером Купером. Мы же вместе учились в школе.
Лицо Гевина озаряется озорной улыбкой. Он пихает Эдди и они улыбаются Уиллу.
— И нам можно называть тебя…
— Нет! Нельзя! — Вновь перебивает Уилл. Он покраснел.
— Я что-то упустила? — Я перевожу взгляд с Уилла на Гевина.
Последний наклоняется на столу и упирается локтями в колени.
— Видишь ли, Лэйкен, примерно три года тому назад…
— Гевин, я тебя завалю на экзамене. И твою девушку тоже.
Теперь все смеются, но я все равно в недоумении.
— Три года назад наш Утенок решил начать войну приколов с восьмиклассниками.
— Утенок? — спрашиваю я. Взглянув на Уилла, я увидела, что он зарылся лицом в ладони.
— И вскоре всем стало известно, что Уилл, то есть Утенок, стоял за всеми приколам. Мы страдали от рук этого человека. — Гевин смеется и указывает на парня. — И мы решили, что с нас достаточно. И придумали собственный план, известный как «Месть Утенка».
— Гевин, черт возьми! Я знал, что это был ты! Знал! — говорил Уилл.
Тот рассмеялся.
— Уилл был известен тем, что любил вздремнуть днем у себя в машине. Особенно во время истории с мистером Ханушком. И, в один прекрасный день, мы последовали за ним на парковку и подождали, пока он не отключится и не отправится в страну сновидений. У нас ушло примерно двадцать пять катушек клейкой ленты, чтобы заклеить его снаружи. К тому времени, как он наконец-то проснулся, его машина обклеена шестью слоями клейкой ленты. Его крики и стуки в дверь преследовали нас до самой школы.
— О боже! Как долго ты там просидел? — спрашиваю я Уилла. Даже не мешкаю с тем, чтобы обратиться к нему. Мне нравится, что мы вновь общаемся, даже если только в качестве друзей. Это хорошо.
Он приподнимает бровь при ответе:
— В этоми вся соль. История с мистером Ханушком была на второй паре. А меня не доставали из машины, пока папа не позвонил в школу, пытаясь найти меня. Не помню, сколько было тогда на часах, но на улице уже стемнело.
— Ты провел там почти двенадцать часов?!
Он кивает.
— А как же ты ходил в туалет? — спрашивает Эдди.
— Эта тайна умрет со мной, — смеется он.
Мы сможем это сделать. Я наблюдаю, как Уилл общается с Эдди и Гевином; они все смеются. Раньше я не думала, что это возможно — дружба между нами. Но прямо сейчас, сидя с ними, я изменила свое мнение.
