- Я - нефтяной агент, а не артиллерист, - сердито ответил Орлов. - И выброси эти мысли из головы. Если их тронешь, в бухту войдет крейсер, и как врежет из всех орудий! Вот тебе и все переговоры.
Словно в подтверждение его слов с моря донесся протяжный пароходный гудок.
- Да шучу я, шучу, - мигом присмирел Илья.
Пароход прогудел еще дважды. Лодка, наконец, развернулась и отошла от берега.
- Не хочешь так, можно по-другому, - снова заговорил Остерман. - Могли бы кинуться к ним с криками «Спасите, помогите!». Мол, терпим бедствие, мучаемся в испанском плену. Гип-гип ура освободителям. Плюс разумное вознаграждение. Глядишь, через недельку будем дома~
- В лагере для военнопленных ты будешь, а не дома.
- В лагерь не хочу. Говорят, в них народу померло больше, чем во всех боях. Держи, Паша.
Из-за камня высунулась рука с фляжкой.
- Не буду, спасибо.
- Напрасно. Не знаешь, от чего отказываешься. Когда меня Петрович за шкирку из воды поднял, я первым делом сунулся под заднюю банку, где положено держать согревающее. И вот, не промахнулся. Джин, последняя фляжка. Когда еще придется отведать эдакое чудо~ Ну, будешь?
- Нет. Ты скажи лучше, зачем кинулся в воду?
- Я тоже могу спросить - почему ты не кинулся?
- Бесполезно.
- Зато на душе стало легче. Глупо? Да я и сам знаю, что глупо. Поумнел уже на середине бухты. Штаны вниз тянут, задыхаюсь. Лег на спину, чтоб отдышаться. В небе огненные строчки пролетают. Взрывы гремят. Прямо Чесменский бой. Смотрю, вельбот. Гребут осторожно, тихо, будто их могут услышать. И ругаются шепотом. Петрович чего-то Макарушку клянет. Соль забыли взять. Ну, трагедия~ - Илья приглушенно рассмеялся. - Соль-то мы добудем. Вот уляжется шумиха, выйдем в море. Главное - соль не забыть, а то Петрович Макарушку заест.
- На чем выйдем? На вельботе?
- А что такого? Парус поднимем, и вперед! Тесновато, зато меньше прибирать. Надо будет только сначала с могилами разобраться. Мы с Гаврилычем осмотрели верхних, что сразу под камнями лежат. Та же история. В затылок. И на руках - провод телефонный.
- Много их там?
- Три ряда по пять-шесть тел. Осталось найти еще с полсотни.
- Тел?
- Да лучше бы живых. Надоели уже эти покойники~ - Из-за камня снова показалась фляжка. - Будешь? За то, чтоб живых найти.
Орлов пригубил джин и спросил, вернув фляжку:
- С живыми что делать будем? Тоже - на вельбот?
- Любишь ты, Паша, привязываться с неуместными вопросами. Ты смотри, какая красота вокруг. Пальмы, птички, солнышко. Рай земной. В раю не надо думать. Не надо вопросы задавать. Все как-нибудь образуется. И не в таких переделках бывали~
«Как быстро на него действует выпивка, - подумал Орлов. - Как быстро, и как хорошо. Мне бы так».
В отличие от благодушного соседа, он видел вокруг себя не рай земной, а западню, из которой нелегко будет вырваться.
* * *
Время от времени из-за скал доносились гудки парохода. Что означали эти сигналы? Кому они были адресованы? Другим кораблям или кому-то на берегу? В любом случае, пока пароход стоял напротив бухты, нечего было и думать о выходе в море на вельботе.
Кирилл забрал Орлова, оставив Илью наблюдать за берегом. Отойдя подальше, Орлов спросил:
- Ты не боишься, что он заснет? У него с собой фляжка.
- Да знаю. Не заснет. Мне спокойнее, когда он пьяный. Илюха от выпивки добреет. - Кирилл остановился, глядя из-под ладони на сиреневую гладь лагуны. - Куда бы забраться, чтобы море было видно?
- На скалы.
- Сходим, посмотрим на пароход?
- А если там кто есть, на скалах?
- А мы незаметно. Только глянем, и сразу назад.
- Ты же сам приказал всем спать, - напомнил Орлов.
- Все и спят, как приказано. Кто ночных капель не принимал. А нам еще долго маяться. - Кирилл легко и бесшумно шагал по крутому склону, не отводя ветки, а пригибаясь под них. - У Луки Петровича много разных капель. Он ведь колдун, ты разве не понял?
- Я понял, что от ваших капель дураком станешь, - сказал Орлов, слегка запыхавшись на подъеме. - Двое суток без сна. Что потом-то будет? Неделю отсыпаться?
- Не беспокойся. Не в первый раз. У Петровича все по уму. А что насчет дурака - это ты верно заметил. Глаза и уши становятся как у зверя. С головой - то же самое. Начинаешь соображать хуже. Ну, не хуже, а как-то не так, как раньше. Не беспокойся, это тоже пройдет. Ляжешь спать, утром встанешь - вот и все.
Они остановились перед отвесной скалой. Кирилл поглядел вверх, придерживая шляпу.
- Нет, - сказал Орлов. - Залезть-то залезем. А спускаться как? Нет. Пойдем вдоль кручи, может, найдем тропинку.
Скальная стена вздымалась над деревьями. Ее отполированный ветром гранит поблескивал между ветвями. Глянув вперед, Орлов увидел сквозь листву темно-синюю полосу и понял, что скоро перед ними откроется море. Вовсе необязательно забираться на самый верх. Оглядеть горизонт можно будет и отсюда, с границы леса и скал.
- Тебе так не терпится поглядеть на крейсер? - спросил Орлов, едва поспевая за Кириллом.
- Да хочу понять, зачем он трубит. Как бы высадку не затеяли. Придется ноги уносить.
- Если высадка - прощай, вельбот. И что тогда?
- Да лодку-то мы найдем, - легко ответил Кирилл. - Купим. Или так возьмем. Не беспокойся, уйти-то мы отсюда уйдем.
- Куда? Отсюда только до Флориды миль двести. Да нет, много больше. А до Галвестона - и подумать страшно.
- На Ямайку уйдем.
- А сколько до нее?
- Она ближе всего. Там у меня друзья. Не беспокойся.
- С чего ты взял, что я беспокоюсь?
Неожиданно Кирилл застыл на месте, подняв руку. Орлов остановился и затаил дыхание. Оба медленно присели, прячась в кусты за скальный выступ.
- Ты что? - шепнул Орлов.
- Дым, - едва слышно ответил Кирилл. - Чуешь? Курят.
Надсадный гудок парохода отразился эхом от скал. Но его рев не смог заглушить легкое похрустывание сухой хвои. Орлов показал Кириллу один палец и вытянул револьвер из наплечной кобуры. Кирилл кивнул, но прикрыл ладонью ствол его кольта.
«Там крадется кто-то. Он один».
«Пока не стреляй».
Примерно так можно было бы передать словами их немой разговор.
Орлов опустился на колено, держа кольт на уровне глаз и целясь туда, где снова хрустнула ветка, - как раз тогда, когда снова прогудел пароход. Кто-то не очень умело подкрадывался к ним снизу, от бухты, стараясь подгадать шаги под рев гудков.
