Рому душат слезы. Ему плохо. И раз он обратился к Мистеру Маньяку, то дела неважные. Настал тот самый крайний случай. — Скажи мне, где ты — и я приеду. Только не бойся и не нервничай. Не кисни. Все будет пучком, пацан. Окей?
— Окей.
Рома мне сказал ориентир — им была центральная аптека. Большое яркое здание, возле которого всегда людно. Кто-то заходит, кто-то выходит. Кто-то стоит в очереди или просит фармацевтов посоветовать витамины, средство от простуды, головной боли. Я и сам тут не раз брал лекарства для матери. Порой они стоят недешево. Цены кусаются. Хорошо, что с возрастом ты можешь позволить себе не думать о цифрах. Собрал все по списку — телефон приложил к терминалу — порядок.
Вот только не у всех все так легко. В тот вечер я это прочувствовал сполна. Потому что для некоторых людей это и правда вопрос жизни и смерти.
— Пацан! — помахал я рукой, выходя из машины. — Я тут!
Рома стоял возле аптеки с красным носом. Джинсы мокрые на коленях. Такая же ерунда с локтями на курточке. Странно. То ли он катался с горки и греб носом снег. То ли упал и выкачался в сугробе. В любом случае внешний вид был неопрятный. На него не похоже. Такое чувство, что его били ногами.
— Здравствуйте, — сказал он без прежних ужимок и сарказма. — Спасибо, что приехали. Мне просто не было больше, к кому обратиться.
Я подошел вплотную и присел на корточки. Внимательно посмотрел в лицо. Стряхнул снег с вязаной шапки. Во взгляде мальчика явное отчаяние.
— Что произошло? Расскажи мне правду.
— Ничего, — ответил Рома. Но глаза опустил. Значит, это вранье. А мне вранье не надо. Хочу узнать причину его звонка. Должна же быть причина. Он бы от нечего делать не звонил на этот номер.
— Я тебе не верю. Ты меня обманываешь.
— Я просто хочу попросить вас дать мне денег. На время.
— Много денег?
Рома хотел ответить, но голос оборвал предательский комок в горле.
— Угу… Много. Очень… много…
Он начал плакать. Беззвучно, по-мужски. Не ревел, а просто давал слезам скатываться по холодным щекам. Мне его было очень жалко. Хотелось помочь. Но деньги деньгами, конечно — надо сперва узнать всю правду.
— А для чего тебе нужны эти деньги?
— Это для мамы.
— Для Томы?
— Угу, — кивнул Ромка. И зажмурился от слез. — Я должен был купить ей лекарства. Они очень дорогие. И… — едва держался он, чтобы не разреветься.
А я взял его за плечи, надеясь дать моральную поддержку.
— Ничего, успокойся. Я тебе помогу. Ты только скажи, что случилось.
— Она дала мне большую сумму, чтобы я купил лекарства. Ей нужно для ног. Она должна их растирать регулярно, чтобы не было проблем с мышцами. Оно импортное. Мазь такая. Я уже покупал. Но сегодня…
Рома снова зажмурился. И детские слезы капали мне на пальто.
— Чш… Все нормально, парень. Мне ты можешь рассказать всю правду. Что произошло на самом деле? Куда подевались те деньги, на которые ты обещал маме купить дорогое лекарство для ног?
— Я их потерял.
Пацанчик сказал это и с облегчением выдохнул.
— Потерял?
— Да. Все деньги потерял, когда шел со школы.
— И как же это произошло? Ты же не мог их держать просто в руке? Наверное, они были у тебя в портфеле?
— Нет, были в кармане.
— А почему одежда грязная?
— Я поскользнулся. И упал. После этого деньги пропали.
Рома пытался мне врать, а я это видел. Детям трудно обмануть взрослых. Это сразу же заметно. Потому что у детей еще мало опыта. Они не знают, как это — успешно обманывать кого-то раз за разом, прокручивать трюк годами. Рома просто боялся, что не выгорит. И я это видел. Вот только ругаться не собирался.
— Скажи мне честно. Тебя избили? — Только теперь я рассмотрел синяк на скуле. Его хорошенько кто-то врезал. — Тебя кто-то ударил по лицу и отнял все деньги?
Мальчик пытался что-то сказать, но ничего не вышло.
— Да…
Он просто разревелся. Залился горькими слезами, не имея поддержки во внешнем мире. Мама на него надеялась, доверяла сыну. Отдала ему чуть ли не все деньги. И даже если для меня эта сумма не была космической, то для ребенка такие деньги могут казаться чем-то запредельным. И ответственность та же.
— Кто это сделал? Это были гопники?
— Нет, — мотал он головой, пока я вытирал мальчишечье лицо носовым платком.
— Какие-то бомжи? Уличные отморозки?
— Нет.
— Это были твои сверстники? Кто-то из школы? — В этот раз голова не повернулась, чтобы отрицать. Пацан смотрел себе под ноги. И я понял, что докопался до правды. — Так, значит, одноклассники?
— Нет, не одноклассники. Пацаны из старшего класса.
— Их было несколько?
— Да.
— Дай-ка угадаю… Двое держали, а третий бил?
— Нет, — мотнул Рома головой, чтобы рассказать детали. — Еще был четвертый. Он все снимал на телефон, чтобы выложить в интернет. Он обещал залить видео, чтобы вся школа видела, как меня лупашат в морду.
Я огорченно выдохнул. Было его жалко. Меня самого не раз "лупашили" после школы. Гоповатые здоровяки всегда не прочь отнять у тебя деньги. Или хотя бы что-то ценное. Да хоть и школьный обед. Одно-единственное яблоко, которое дала тебе мама перед выходом из дома. Это знакомо. Проходили.
— И что же мы будем делать? — Ромка не ответил и не поднял на меня глаз. Только обреченно пожал плечами. — Хочешь, я позвоню сейчас в полицию? Если тот гаденыш и правда выложит видео в сеть, то полицейские вычислят, кто это сделал. Мы найдем их и заставим их родителей заплатить за это штраф. Как тебе идея? Готов наказать своих обидчиков?
— Только не так.
Ответ малого меня удивил.
— Почему?
— Так поступают только слабаки. А я не хочу быть слабаком. Если я заявлю на них в полицию, то все будут знать, что я девчонка. Тряпка. Я так не хочу.
— Что ж… Это вызывает уважение. Я тебя понимаю.
— Вы же не будете звонить в полицию? — посмотрел он мне в глаза с такой надеждой, что я не мог поступить иначе. Кроме как выполнить все его условия. Этого подросшего комочка маминой радости.
— Если ты против — не буду.
— Обещаете?
— Обещаю.
— Ну так как? Вы поможете купить лекарства для моей мамы? Они обычно стоят…
— Мне не нужно это знать. Все это неважно… Хочешь кушать?
Рома кивнул, и мы пошли с ним в кафе. Я взял нормальное меня, мы хорошенько наелись, выпили горячего чаю. Мальчик отогрелся, успокоился,
