тебя душа дракона.
Челюсть так и отвисла. Медленно повернувшись к нему, я замерла.
— Интересно, каким способом ты это выяснил? — проговорила неторопливо. Он совершенно сбил меня с толку.
— Анализ крови, — ответил следователь неубедительно. Плюс ко всему, смотрел перед собой, в лобовое стекло. Явно избегая зрительного контакта со мной.
— Не верю, — буркнула, потерев лоб. Голова начинала болеть.
— Как хочешь, — пожал Лекс плечами.
— Ты знаешь Люциана, — я не спрашивала, а утверждала.
— Да и он велел тебе оставаться в той квартире, — видимо, я нажала на правильную кнопку и мне отсыпали немного правды.
— А сам он не мог прийти? Я так переживала, а этот нехороший дракон исчез, не сказав ни слова, — в горле застряла горечь обиды.
— Рян, я не знаю, — мотнул головой следователь и все-таки подарил мне тяжелый взгляд. — Он вообще не велел раскрывать тебе этого.
— Вы сообщники, — ухватилась за вполне логичную мысль. — Вот только чего добиваетесь непонятно. А может, Тони вовсе и не был злодеем?
— Ты все не так поняла, — Лекс попытался взять меня за руку, но я не позволила.
— Ваша шайка-лейка пудрит мне мозги, — выпалила обиженно и вышла из машины. — Хорошо! Просто прекрасно! Я вернусь в помойную квартиру и останусь с теми, кто меня обижает.
— Рян, не злись, — следователь догнал меня и остановил. — Хочешь, буду навещать тебя каждый день.
— Этим летом ты уже третий мужчина, пытающийся заслужить мое доверие, — усмехнулась горько. — Что вам всем от меня нужно?! Интересно играть с чувствами серой и убогой девицы?!
— Ты все неправильно поняла, — он положил ладони мне на плечи. — Я просто хочу помочь. Люциан попросил присмотреть за тобой. Совсем скоро вы сможете увидеться. И я уверен, что он заберет тебя из этого ужаса.
Из глаз брызнули слезы. Они душили, не давая сделать вдох. Я почувствовала, как Лекс аккуратно обнял меня и погладил по голове.
— Просто думай обо мне, как о старшем брате, — сказал он успокаивая. — Я многим обязан Люциану и вовсе не стараюсь приударить за тобой. Просто увидев, в каком ты находишься состоянии, не смог оставаться в стороне и делать вид, что все нормально. Надеюсь, что ты поймешь меня.
«Какая же я дурная. И совсем не разбираюсь во взаимоотношениях», — бултыхнулась горькая мысль.
— Прости, я наговорила всякой ерунды, — отстранившись, посмотрела на мужчину совсем другими глазами.
— Пойдем, провожу, а заодно и поговорю с твоими родителями, — Лекс не злился. За руки больше не хватал, и мы просто шли рядом.
На город опускался вечер, но соседки все так же сидели у подъезда.
— Явились, — ехидно полетело нам в спины.
Но мы сделали вид, что ничего не услышали. На подходе к квартире уверенность улетучилась. Пришлось ухватиться за перила, чтобы не выбежать, поддавшись порыву.
Лекс нажал кнопку дверного звонка. Спустя несколько секунд, на пороге показалась мамина фигура в домашнем халате.
Глава 13. Выгул на лавочке
— Зоряна! — охнула она, всплеснув руками. — Вы обещали только у подъезда и на десять минут.
— Прошу прощения, Ольга Николаевна, — тон следователя стал холодным и серьезным. — Но в ходе беседы с важным свидетелем, вашей дочерью, выяснилось, что швы с ее раны до сих пор не сняты. Я не мог оставаться в стороне и отвез её в больницу.
— Денег поди содрали немерено, — фыркнула мама, пропуская нас внутрь.
— Не беспокойтесь, расходы я взял на себя, — Лекс говорил официально. От этого, уверенность и смелость росли и во мне.
Не разуваясь, он прошел на кухню, открыл все ящики и начал ревизию. Папа, как сидел в компании паяльника и микросхем, так и замер с инструментом в руке. Наблюдая за тем, как гость хозяйничает.
В урну полетели ампулы и таблетки.
— Ольга Николаевна, позвольте спросить, откуда у вас столько психотропных лекарств? — следователь раздраженно тряхнул очередной пачкой.
— Это мои! — она быстро выхватила из его рук начатую упаковку таблеток. — Я лечилась, и врач выписал мне их.
— Только зачем вы их дочери скармливали? — наседал он, ничуть не смущаясь от визгливых реплик моей родительницы.
— Я говорила с психиатром в больнице, и тот сказал, что у Зоряночки нестабильная психика, — оправдываясь, она поглядывала в урну.
— Тем не менее он не назначал ей лекарства. Так какое право вы имеете заниматься принудительным самолечением? — Лекс не кричал. Родители и без этого слушали его, втянув шеи. Папа опомнился и опустил паяльник.
— Что вы себе позволяете, молодой человек? — выставив указательный палец вперед, отец начал наступление.
Я наблюдала за всем, стоя в проходе.
— Вы понимаете, что это подсудное дело, травить человека лекарствами? — следователь укоризненно сжал губы.
— Так ведь мы и не знали, — неловко рассмеялась мама. И потянулась закрыть дверцу под раковиной, но Лекс ловко перехватил инициативу. Он забрал пакет, кинул в него последнюю упаковку сомнительных таблеток, и завязал узел сверху.
— У вас остались только те лекарства, рецепты на которые лежали в ящике, остальные я изымаю, — пригвоздил он. Я чуть ли не аплодировала ему.
В полной тишине Лекс прошел к входной двери и обернулся на мое едва слышное:
— Спасибо.
Следователь кивнул и добавил:
— С завтрашнего дня я буду приходить в ваш дом и проверять состояние свидетеля. Если вы навредите ей, пойдете под суд.
Он ушел. А я осталась со злыми родителями. Словами не описать тот страх, что бурлил в моих мозгах. Натянуто улыбнувшись им, уже хотела вернуться в тараканью комнату, как в маму вселился зверь. Схватив скалку, она ударила меня по спине.
— Ты с ума сошла? — я рухнула на колени. Из глаз брызнули слезы.
От следующего удара увернулась чисто случайно. Поднялась по стене и начала отходить от матери, выставляя руки вперед. Ее лицо исказилось гримасой ненависти. Я никогда в жизни не видела маму такой.
— Успокойся, — попросила срывающимся голосом. Очередной удар пришелся по правой руке. Прижав предплечье к груди, я рванула в прихожую. Лекс вышел совсем недавно и никто так и не закрыл за ним дверь. Выбежав в подъезд, чуть не навернулась с лестницы. Паника полностью завладела моим разумом.
С первого этажа донеслись звуки, кто-то поднимался и мне казалось, что за мной идут.
Они убьют меня! Они все сошли с ума.
Я побежала по ступенькам вверх, на пятый этаж. Залезла по вертикальной железной лестнице. Хотела пробраться на крышу и спрятаться, но меня кто-то поймал за лодыжку. Завизжав, я начала брыкаться. Силы явно были неравные, и вскоре я оказалась прижатой к стене. Всхлипывая, пыталась вырваться, но чувствовала, что все бесполезно. Меня поймали. И теперь непременно убьют.
— Тише,
