Это был бронетранспортер М113, вооруженный 12.7 мм пулеметом. Когда мы проезжали мимо них, солдаты помахали нам рукой.
Если бы они не сделали предупредительный выстрел, а сразу начали бы стрелять в нас, то мы бы уже погибли — наша броня не может противостоять крупнокалиберному пулемету.
Хенрик попросил их уведомить другие патрули на дороге, что мы едем и дальнейший путь прошел гладко.
В начале весны 2005 года я покинул Багдад для прохождения новых курсов тренировок и обучения. Я очень скучал по Джессике и к счастью смог с ней встретиться в Европе, в Берлине и Копенгагене, во время отпуска. Наши отношения развивались очень хорошо, но наша работа означала, что мы будем редко видеться, поэтому мы решили расстаться.
На протяжении почти 20 лет службы в армии и работы у меня не было постоянной девушки. Я несколько раз заводил роман, где был счастлив и все было хорошо. Но отношения не могли развиться дальше, так как меня постоянно посылали на задания. Так что на этом фронте гармония отсутствовала.
Когда я путешествовал по Ираку не было особых изменений в безопасности. Багдад кипел в гражданской войне. Шахиды ежедневно рвались во всех крупных городах, а боевики осуществляли до 1500 атак сил коалиции в неделю. С 2003 по 2005 года американцы потеряли больше 1500 солдат, около 13 000 были ранены. Иракские силы безопасности потеряли около 2500 своих солдат и полицейских. По самым предварительным прикидкам погибло 55 000 мирных жителей.
В 2007 году случилось то, что дало надежду — бывший "босс" Рагнара генерал Петреус взял на себя командование всеми коалиционными силами в Ираке.
"Мы не можем ничего гарантировать людям, если сами не живем рядом с ними" — заявил Петреус и выдвинул около 30 000 солдат с безопасных баз в самое сердце иракских городов. Эта перспективная стратегия поначалу унесла очень много жизней. С апреля по июнь 2007 года было убито больше 300 американских солдат. Это сделало данный период самым кровавым в иракской войне для армии США. Однако в июле 2008 года этот показатель снизился до 13 убитых, что меньше, чем в любом другом периоде до, с момента начала войны в Ираке.
В марте 2007 года было 130 атак шахидов, в июле 2008 — только 40.
Общее падения уровня насилия — на 80 %.
Теперь иракские лидеры и силы безопасности готовы к будущему, особенно учитывая, что Барак Обама во время своей инаугурации в качестве президента США провозгласил вывод армии США из Ирака, 31 августа 2010 года. Вывод войск должен завершиться в 2011 году.
Кажется, что еще одна долгая и кровавая глава в истории Ирака завершена….
14. UNDER COVER {14}
Я не похож на афганца и никогда не буду похож. У меня крупное и сильное тело, широкая челюсть и скандинавские черты лица — все это далеко от типичных афганских лиц — узких с длинным изогнутым носом.
Но сейчас мои волосы, включая брови и густую бороду, окрашены в черный цвет. На руках смазанный коричневый грим. На мне традиционная афганская чалма и одежда — балахоновая рубаха и мешковатые штаны, цвета хаки.
Под всем этим у меня бронежилет, пояс с 9 мм пистолетом USP, два дополнительных магазина к нему, нож Gerber, рация и подключенные к ним наушники, телесного цвета с малозаметным проводом и микрофоном в ухо. Единственное, что меня выдает — ботинки LOWA Desert.
Спустя несколько лет я вернулся в Афганистан. Я и пятеро других егерей выполняем абсолютно анонимную и секретную операцию в одном из крупных городов центральной части страны.
Мы должны тайно работать среди местного населения. Нет формы. Нет видимого оружия. Никаких военных машин.
Среди егерей — мой старый приятель Миккель, участник моей первой операции в горах А-стана.
Разумеется, днем мы будем легко раскрыты, наша маскировка не обманет местных жителей. Но мы "работаем" только ночью, когда город спит.
Наша машина — старая изношенная побитая жизнью Тойота с грязными стеклами. Но под ее внешностью скрывается прекрасное техническое состояние. Двигатель, коробка передач, амортизаторы, тормоза и шины почти новые. В колеса залита специальная самозатягивающаяся жидкость — так можно будет проехать дополнительно до 20 км, если все колеса будут проколоты и прострелены.
Наш тайный статус означает, что мы должны будем вступить в бой только в особо чрезвычайной ситуации. Например, если будем раскрыты. На этот случай мы тоже неплохо подготовились. В салоне машине лежат укороченные карабины С8 — в версии CQB (укороченный ствол). Они укрыты черным шарфом (шемагом), но быстро могут быть использованы. Между сидениями лежат дополнительные пистолеты. В дверях уложены по 6 магазинов к винтовкам. Под сидениями — ручные и дымовые гранаты. Также там лежат приборы ночного видения, спутниковый телефон, вода и сухпаи.
Наша деятельность заключается в сборе информации в городе. Наш контакт — это особо засекреченный агент, зовут его (разумеется псевдоним) Эрик, ему около 30 лет. Он контактирует с местными, собирает от них информацию. Это не так то просто. Эрику необходимо искать и устанавливать доверительные отношения. Это не происходит за один день. Вхождение в доверие — процесс медленный и рискованный. Это работа для одиночки и очень высокого уровня профессионализма, т. к. надо знать местные языки, культурные обычаи, разбираться в местной политике.
Одно дело знать это чисто технические, другое дело — быть способным войти в эту среду, социализироваться, стать "своим". Некоторые из его источников — беспринципные и работают за деньги. Но зачастую самый важные источники информации действуют исходя из идеологии и убеждений. Это требует самого сложного подхода к ним.
Эрик всегда работает один, инкогнито, и он — профессионал. Крайне мало людей знает о его работе, даже его семья не в курсе чем он занимается.
По большому счете, он предпочитает работать без нас. Больше посторонних людей вокруг него — больше вероятность провала. Для него это неприемлемо.
Поэтому наша основная миссия — защита Эрика во время его встреч с источниками. Очень не шаблонная работа.
Обычно у нас есть ряд ресурсов, на которые можно опираться. Но здесь мы сами по себе. Если что-то пойдет не так — никаких сил быстрого реагирования, никакого ганшипа или истребителя. Вся наша связь — небольшие рации для связи между двумя автомобилями.
Даже солдаты НАТО для нас могут быть опасны, если не захотят разбираться кто перед ними.
Дома, в корпусе, мы в течении нескольких месяцев тренировались для этой миссии. Речь в основном идет о
