времени в молчанку?! — первый наиглавнейший вопрос. Розыгрыш? Может, угадал Ник Ив, — на спор?
— Разве вправе я — простой смертный обсуждать твою божественную волю?
— Вот только меня не впутывай! С чего именно сегодня решил заговорить?
Он явно в замешательстве, только улёгся, тут же делает попытку сесть, останавливаю,
— Лежать! Говори так!
— Ну, как же, Всемогущая? Ты сняла чары, я заговорил!
— И, как я их сняла?
— Поцелуем, конечно! Сняла с губ печать молчания! Твой божественный поцелуй бесценен, но до меня, недостойного, ты снизошла! Благодарю, о Светлейшая! — всё время дёргается вскочить и, дай волю, пасть ниц.
— Если всё так просто, давно бы поцеловал в губы, возможности были! — не понимаю, чего тянул?
— Были… — соглашается, — твоей воли не было!
— А, с чего ты взял, Абекура, что сейчас это моя воля?
— Абекур — моё королевство, вернее, моего отца, Светлейшая, я — Роберто. Ты по-прежнему играешь со мной в странные игры! — вздыхает, — но значит так надо! Я приму всё! Ты можешь щёлкнуть пальцами, и печать молчания снова ляжет на мои уста, можешь ещё что-нибудь сделать, она спадёт! Твоя необсуждаемая воля на всё!
Вот как?! Башка у человека, точно не в порядке! Но он так увлекательно несёт бред, что хочется ещё чего-нибудь узнать!..
Глава 19
— Хорошо, считай, что богиня, как там меня звать-то? — уточняю.
— Великая Дадиан! — благоговение в голосе.
— Можешь просто Татьяна или Таня, — упрощаю задачу, — и без Великой. Так вот, богиня потеряла память.
— Но, как же? Боги память не теряют! Так не бывает! Их память бессмертна, как и они сами, вся история мира им известна, они не могут ничего забывать!
— Эх, насчёт бессмертия было бы неплохо! — размечталась, но к делу, — могут! Я могу! Так что, давай, расскажи мне — склерозной богине, кто ты есть такой принц Роберто, больше похожий на нищего бродягу, откуда взялся и, как дошёл до жизни подобной?
Костик вздыхает. Я привыкла звать его Костиком, да и насчёт Роберто доказательств пока нет, и начинает рассказ,
— Я провалился не в тот портал, выбирать было некогда, за мной гнался маг-убийца, почти настиг. От удара его магии не умер, потому что он прошёлся только вскользь, но речь отбило. Ничего не оставалось, как шагнуть в первый попавшийся сквозняк!
— Куда?!
— В переходах миров дуют особые ветра. Разница энергий даёт сильное движение воздуха, я называю это сквозняком. Если бы у меня была хотя бы лишняя минута, и мог выбирать, то конечно, не попался бы в эту ловушку, но в тот момент было не до выбора. Шагнул, вернее, прыгнул, и затянуло в преисподнюю.
— Не поняла? Ты наш мир называешь преисподней? Когда в твоём Абекуре или, как там его, за принцами гоняются магические убийцы! Да ты обнаглел!
— Прости Великая! — зря я с ним так, вроде забылся, а я выговаривать вздумала.
— Проехали, давай дальше, — чего там ещё наплетёт Роберто герцог Оберонский? — на каком языке разговаривают в твоём мире?
— Королевство не маленькое, но язык эсперато — один, охватывает ещё несколько соседних государств.
— Может, эсперанто на базе латыни? — уточняю, слышала что-то такое, только эсперанто — искусственный, вот и проверим, поймаю я врунишку на этом или нет?
— Эсперато, — упирается Костя, потом взглядывает совсем растерянно, — богиня, объясни мне правила, умоляю! Не понимаю твоей игры! — и так это искренне у него выходит, что даже жалко становится. Будто над юродивым насмехаюсь. Только,
— Мне бы их ещё кто-нибудь объяснил! — не в моих привычках душу мужикам раскрывать, хватит, нараскрывалась, но здесь не тот случай, надо говорить прямо, он и так уже совсем потеряшка, — вот запал ты мне, зацепил душу с первого взгляда, не смогла пройти! Так прониклась, что у меня уже живёшь! — и сорвалось само, — а теперь не знаю, что и делать! Лучше бы молчал, по-прежнему, в самом деле!
— На всё твоя власть, Дадиан, — прошептал обречённо и замолк!
Мне бы кинуться, растормошить, разговорить, но страшно, вдруг его понесёт ещё дальше в диких фантазиях, и я разочаруюсь окончательно.
У меня полный переворот в душе! Вот, казалось, счастье так близко! Встретила своего человека, пусть при странных обстоятельствах, пусть немой, но мой! А на поверку оказывается, что в голове у него такие опилки!
Куда делся тот близкий контакт, что связывал нас ещё совсем недавно, несколько часов назад? И, что теперь делать? Выгнать его, потому что больной на всю голову? Книжек что ли перечитал фантастических? Герцогом себя возомнил! Говорит на русском, как дышит, разве что некоторых понятий не имеет, а впаривает мне тут про какое-то эсперато! Давай ещё на эльфийском со мной поговори!
Но Костик ни на каком не собирается, глазки прикрыл, ручки скрестил на груди и изображает усопшего!
Вот, блин, беда!
Ума не приложу, как с ним себя дальше вести? Может, правда, проспится и станет нормальным?..
Но проспаться ему не судьба!
Стукнула калитка, потом скрипнула дверь на веранде, шаги,
— Хозяева! — тётя Вера заглядывает. Да не одна, а с Ольгой — мамашкой того самого Антошки, который спасался у нас от псов, — гостей принимаете?
Самое время для гостей-то, конечно, но вздохнув, отвечаю,
— Проходите! — Костик тут же поднимается с дивана, но увидев его героические ранения, женщины останавливают,
— Лежи, лежи, родимый!
— Мы тебя проведать, пришли! Герой наш!
Он, однако, садится, хотя вставать на раненую ногу и, правда, не спешит.
А гости не с пустом! У тётки Веры в руках корзинка. Она проходит на кухню, я за ней,
— Вот, корми парня своего, ему восстанавливаться надо! — и выкладывает на стол, полтора десятка яиц, — это мои курочки нанесли, свои домашние, здоровенный кусок солёного сала, да такой красивый, с мясными прослойками, запорошённый перчиком, с проглядывающими зубчиками чеснока, трёхлитровку маринованных огурцов и литровую банку мёда, — всё своё натуральное, Тамаркиному магазинному нечета!
— Даже неудобно, как-то, тёть Вер, у вас своих ртов
