А вы разве не знали, что дворецкий носит имя семьи, в которой он исполняет обязанности дворецкого? – спросил Макс.
– Нет, не знала, – удивилась я, пока мы шли по коридору.
– Моя хозяин высоко ценил меня, – хвастался Макс. – И однажды я отплатил ему за его доброту.
– Как? – поинтересовалась я, спускаясь вместе с Максом по лестнице.
– Я отдал за него жизнь, – усмехнулся Макс.
– Что? – дернулась я. Неужели Макс – призрак?
– Ой, а вам не кажется, что люстра висит криво? – внезапно перевел разговор Макс, поглядывая на огромную пыльную люстру.
– Ну да, чуть-чуть кривовато, – отозвалась я, поглядывая на пыльные свечи.
Макс взмахнул рукой и люстра упала.
– Вот, теперь она на своем месте! – послышался голос дворецкого. У меня до сих пор в ушах стоял ее звон.
– Получается, что вы – тоже член семьи Орсвиль? – я настаивала на продолжении темы разговора. В истории про жизнь все могло вполне обойтись!
– Да, и старый лорд Орсвиль поручил мне заниматься воспитанием Адама, – заметил Макс, переступая через брызги стекла на полу. – Вот, воспитываю. Я, наверное, буду очень невежлив, если попрошу оставить меня ненадолго одного. Просто воспоминания нахлынули. Воспоминания о лучших временах дома Орсвиль.
– Да, да, конечно! – пылко обрадовалась я. – Я, наверное, тоже побуду одна. Мне так понравился дом, что я с удовольствием его осмотрю. История семьи Орсвиль – это очень увлекательно! И я так рада, что стала ее частью! Да!
Я побежала вверх по ступеням, не чая дорваться до комнаты Адама. На меня придирчиво и грозно смотрели с портретов родственники, истории которых я не знаю, и знать не хочу. И вот, наконец-то, моя рука коснулась дорогой огромной старинной ручки двери.
– Кто не спрятался, я не виноват, – тихо усмехнулась я, понимая, что вряд ли в доме есть еще одно такое место, где можно спрятать этот чертов цветок!
Послышался жуткий скрип, а я воровато оглянулась, заходя в чужие покои. Первое, что мне бросилось в глаза – это паутина. Серыми гирляндами она свисала с потолка. Пыльная мебель казалась серой. На стенах виднелись следы когтей. Словно огромный котик драл дорогие обои. Увешанные пылью стенные подсвечники вспыхивали тусклым светом, стоило мне поравняться с ними.
Комната выглядела так, словно была заброшена и разрушена много веков назад. Я едва не чихнула от пыли, которая поднималась от каждого моего движения. Огромное зеркало – единственная непыльная вещь сверкало отблесками в центре комнаты. Но оно было пустым, хоть и мутным. Засиженное и обкаканное мухами, оно производило впечатление антиквариата.
Чтобы не попадаться на глаза чудовищу, я решила пройти вдоль стены. В комнате было прохладно. Дверь на огромный каменный балкон была открыта. И ветер поднимал мохнатую рваную черную занавеску, намекая мне, что ходить туда не надо.
На стене как раз над камином висел портрет. Я невольно остановилась, глядя на двух мужчин, которые стояли рядом. Юный Лорд Адам был красив той самой смазливой красотой, которой приторговывают с эстрады поп-мальчики. Рядом в дорогом камзоле со взглядом надменным и язвительным стоял его отец. Загадочный и выдержанный, как … как коньяк.
Если Адам напоминал игристое шампанское, сверкая ослепительной голливудской улыбкой. То его отец – пятизвездочный коньяк и отель. Тонкие губы лорда были стиснуты и дрогнули в саркастической улыбке.
Я невольно улыбнулась в ответ старинному портрету, как вдруг занавески дернулись еще раз, а среди рванины мелькнуло что-то алое, слегка светящееся магическим светом.
Мне удалось проскользнуть на балкон, где под хрустальным колпаком стояла роза.
– Ах! – вырвалось у меня, когда я поняла, что, наконец, нашла ее.
Мои руки стянули колпак, а роза вспыхнула и померкла.
– Ты что здесь делаешь? – послышался голос за спиной. Я обернулась вид красавицу – фею. – Я тебе навоз еще не простила! У меня теперь все платье грязное!
– А я тебе Адама не простила, и что с того? – спросила я, не ожидая ее появления.
– Не простила мне Адама? – усмехнулась фея, отряхивая платье. В ее голосе язвительность и обида сливались с нехилым удивлением. – Милая, знаешь, сколько здесь таких было до тебя? О, даже не спрашивай, если не хочешь испачкать юбку сзади! Каждый год Макс притаскивает сюда очередную девицу. И каждый год происходит одно и тоже. И ты – не исключение. Скоро настанет момент, когда все поймут, что ты не снимешь это проклятие! Как не сняли они!
– Это еще почему?!! – возмутилась я, глядя на красавицу.
– Да потому что! Никто не знает, как его снять! – воскликнула фея, осматривая рваные шторы. – Если бы знали, то давно бы сняли. Тут побывали девушки намного красивее тебя. И что? И где они? А нет их!
Фея помолчала, брезгливо стряхивая навоз. Она подарила мне едкий взгляд красивых глаз. Я стиснула зубы.
Глава 34
– Ты ведь не любишь Адама? – усмехнулась она. – Нет, не любишь. Ты просто мечтаешь заполучить этот дом! Поверь мне, это невозможно. Тебя обманули. Старый скопидон тебе ничего не даст! Так же как и нам!
– Ты про отца Адама? – спросила я, глядя на нее в упор.
– А про кого же еще? – насмешливо и устало заметила фея. – Все девицы мечтали заполучить это поместье. И за это поплатились. Он нарочно выбирал таких, кто падок на чужую недвижимость. А вот то, что ты потребовала моей смерти, я тебе этого никогда не прощу!
– Да ну? – удивилась я, протягивая руку к цветку. – Прямо будешь помнить до конца своих дней! Или, правильней сказать, минут?
– Милая, кажется, у тебя неприятности! – оскалилась в улыбке фея.
Какие неприятности? О чем она?
И тут я увидела, как свечи гаснут. Злорадная улыбка феи тает в воздухе, а меня отметает от розы.
Огромные лапы чудовища выхватили из моих рук колпак и снова надели его поверх цветка. Адам грудью прикрыл свою розу, свирепо дыша. Он повернулся ко мне, глядя на меня взглядом, наполненным ненавистью.
– Кто разрешал тебе войти! – заорал он, надвигаясь на меня. – Кто разрешил тебе входить в мою комнату?! Вон отсюда! Вон из моего дома! И чтоб я тебя не видел!!!
Я дернулась, а Адам бросился на меня, раскрывая жуткую пасть. Я думала, что он только по зеркалам ходит! Но нет! Он, оказывается, может появляться в своей комнате!
От испуга я, уронила столик и стул. Я бежала, слыша, как он крушит все на своем пути.
Мои ноги несли меня по коридору. В голове стучало: “Куда – нибудь подальше! И
