называется волчьим аконитом.
Ой-ой.
— Продолжай.
— Когда вербена и волчий аконит дистиллированы до самой чистейшей их формы и используются в концентрированном количестве, они служат маскирующими веществами для других запахов. Комбинация, которую вы используете в здании Отряда Сверхов и в Таллуле, не особенно сильная, как и то, что использовали в остальной части отеля, — она слегка улыбнулась. — Это хорошо. Нам, оборотням, не нравится, когда нас лишают обоняния. Но здесь — другая история. Сдаётся мне, что здесь вербена и волчий аконит были настолько концентрированными, чтобы изгнать любые запахи с того периода, когда убили этого мужчину.
Она встретилась со мной взглядом.
— Я говорю не о запахе смерти или крови, я говорю о следе запаха самого убийцы. Только сверх подумал бы о таком и предпринял меры против подобного. Нэйтан Фэйрфакс мог бы потереться обо все стены в комнате, но я не могу почуять его, потому что в момент убийства здесь использовались травы. Если уж на то пошло, я не могу почуять никаких других сверхов.
Я уставилась на неё.
— Ждите здесь, — сказала я внезапно, развернулась и выбежала из массажной комнаты, мгновение спустя вернувшись с одной из свечей, которые потушила Роза Карне и которые я заметила при первом входе сюда. Я принюхалась к ней. Проклятье, Баффи была права. Свеча определённо пахла вербеной и волчьим аконитом. Я идиотка, раз не заметила этого ранее.
Я протянула свечу Баффи, но она отшатнулась.
— Воняет. Уберите её от меня, иначе я несколько дней не почую больше ничего.
Я передала свечу Барри, и тот положил её в пакет для улик.
— Мы поторопим лабораторию, — сказал он, опередив меня. — Не беспокойтесь.
Но я беспокоилась, очень беспокоилась. На Эмерсона нацелились. Его выманили из гостиничного номера в это место, оборудованное как зона для убийства. Убийца приложил усилия, чтобы скрыть своё присутствие, и убил его безо всяких угрызений совести.
Несмотря на свои опасения ранее, я уже не считала, что эта смерть была как-то связана с саммитом. Всё дело в самом Лэнсе Эмерсоне; все дороги вели к Шефу и мужчине, которым он был. «Сосредоточься на нём, — решила я, — и найдёшь убийцу».
— Я снова слышу, как вертятся эти шестерёнки, — сказала Баффи.
На сей раз я не клюнула на наживку.
— Спасибо за твою помощь. Я была бы благодарна, если бы ты не распространялась об этом. Знаю, ты поговоришь с Леди Салливан, но…
Баффи подняла ладони.
— Остыньте. Я никому ни слова не скажу, — она изобразила, что застёгивает рот на молнию. — Теперь я могу идти?
Я кивнула. Она не улыбнулась, но окинула нас четверых тёплым взглядом. Как бы она ни блефовала и ни кичилась, она на нашей стороне.
— Найдите этого мудака, — просто сказала она, затем развернулась на пятках и вышла.
Я посмотрела на остальных. Я, может, и сказала детективу Барнс, что возьму на себя руководящую роль и найду убийцу, но я мало что знала об изучении места преступления. Лучшее, что я могла делать — это следовать за наводками Лауры, Барри и Ларри.
Видимо, мои мысли были более очевидными, чем я осознавала.
— Мы закончим помечать и собирать улики, — сказал Ларри. — Мы позаботимся обо всем здесь, так что вы свободны вести расследование в других направлениях.
— Ладно, — сказала я, затем добавила уже тише: — Спасибо.
Снаружи дверей спа раздался приглушённый оклик. Я напряглась и повернулась посмотреть, в чём проблема. Когда я увидела осунувшееся лицо Фреда, меня омыло облегчением. Ну, хотя бы это не прокравшийся сюда представитель прессы и не заблудший сверх, решивший чинить проблемы.
Моё облегчение не продлилось долго — Фред пришёл не просто так. Судя по его лицу, он и Лиза что-то нашли. Я кивнула охраннику, поставленному Уилмой Кеннард, и вышла.
— Что такое? — спросила я.
— Мы кое-что нашли на камерах.
— Кое-что хорошее?
Губы Фреда поджались в тонкую мрачную линию.
— Просто кое-что.
***
— Мне удалось вычленить несколько полезных отрывков из записей, — сказала Лиза. Она задрала подол своего зелёного платья, чтобы подогнуть одну ногу под себя, и собрала свои рыжие волосы. Рядом с экраном её ноутбука стояла полупустая кружка кофе. С точки зрения Отряда Сверхов, вечеринка уже совсем завершилась.
— После заселения в понедельник Эмерсон какое-то время бродил по лобби и бару отеля. Чем больше сверхов начинало появляться, тем больше он торчал где-нибудь, — она наградила меня многозначительным взглядом и показала на экран. — Он подходил ко многим. Вот.
Я подтащила стул и села рядом с ней. У отеля ДиВейн, может, и не имелось камер в тех зонах, в которых нам хотелось бы, но те камеры, что всё же имелись, являлись высокотехнологичными. Кадры были чёткими и ясными, и ни с чем нельзя было спутать высокую фигуру Эмерсона, пока он слонялся вокруг. Я наклонилась поближе, будто могла потянуться через экран, вытащить его и допросить, чтобы понять, что он задумал.
— Это со вторника. Он подошёл к этому мужчине.
Я наблюдала, как Эмерсон разговаривает с долговязым, депрессивным с виду типом, чьи тёмные волосы были собраны в конский хвостик. Они поговорили какое-то время, затем Эмерсон сделал жест Мойре Каслман, которая тихо стояла рядом. Она передала Эмерсону буклет, а тот вручил его мужчине. Я тут же узнала одну из глянцевых брошюр Идеального Пути. На лице мужчины отразилась мрачная гримаса. Явно испытывая раздражение, он сунул буклет обратно Эмерсону и ушёл.
— А потом, — сказала Лиза, кликая мышкой, — вот это позднее в тот же день.
Следующий клип показывал Эмерсона и Каслман в баре. Она кивком показала на женщину постарше, которая сидела одна и потягивала коктейль. Эмерсон посмотрел на женщину, покачал головой, затем показал большим пальцем на другую женщину у окна. Мгновение спустя он встал и пошёл к ней.
— Он вербует в свой ослиный культ, — сказала я.
Лиза согласилась.
— Мы опознали всех его вторниковых целей как людей. Он говорил с этой женщиной час — могу показать тебе остальную запись, если хочешь. Она взяла буклет, но мы не знаем, пыталась ли она связаться с ним позже, и наоборот. Кеннард пробила этих людей по их гостиничной системе, и все они выселились из своих номеров в среду, так что не думаю, что они занимают высокое место в списке наших подозреваемых.
Я почесала голову.
— Он подходит только к людям, которые сидят одни. Он ищет уязвимых индивидов, не имеющих поддержки. Он ищет людей, которые кажутся мягкими мишенями, пытается убедить их, что они сверхи, и говорит, что только он может помочь. И поскольку Мойра Каслман
