становились всё более явными, душа и тело начали пронизываться варпом насквозь. Боль уходила и всё сильнее звучали голоса в моём разуме. Со мной говорили демоны Тзинча, а может и всего имматериума, желая проникнуть через брешь в это бренное тело. Благо Тзинч не позволял им этого сделать.
Медальон, примарх, прошлое, настоящее, будущее… вопросы плыли уже в единой реке, а уровень сознательности падал до критически низкой планки. Каким образом я добрался до шахт было мне не понятно. Однако в них уже начался невероятно жестокий бой, который пока что не стал слишком крупным. Здесь работали малые тактические отряды, пока основные силы готовились для финального удара.
— Они не знают в каком именно месте спрятан артефакт. Сад Нургла уже что-то совсем позиции сдаёт, раз не смог сразу раскусить замысел какого-то Вольного Торговца.
— Значит Детрий уже там?
— Детрий? Этот дурак предал меня, решил забрать всю силу себе.
— И ты ничего не сделал?
— Он сам того не зная следует моему плану. Судьба его будет крайне ужасной. И да, он сейчас на подходе к этому месту. Считает что додумался до всего сам.
— Ничего не понимаю…
— А тебе и не нужно, просто делай то, что тебе говорят. Медальон нужно доставить к артефакту. Он в шахтах, на самом дне, куда ксеносы докопались совсем недавно.
Тем временем планета пылала огнём войны. Последователи Нургла продолжали атаковать другие города, они создавали новые болезни и собирали критическую массу. Остановить их Мологост не мог, как последователи Тзинча, вернее сказать предатель Детрий слишком увлёкся борьбой за власть, а не борьбой за выживание.
Воспользовавшись суматохой, Детрий захватил власть в столице, консолидировал вокруг себя народ, выставил имперцев, аристократов и Нурглитов врагами народа, после чего захватывал другие города. Как он собирался бороться с Нурглом? По всей видимости надеялся на чудо, ведь всё указывало на то, что власть удержаться он не сможет.
В свою очередь Мологост также изменил стратегию, сделав полную ставку на ксеносов. Какие бы цели он изначально не преследовал, однако сейчас он точно решил, что Дрейкернор было не спасти. Его корабли бомбили всё подряд, не считаясь с потерями среди мирного населения. Залпы уничтожали как можно больше врагов, стратегически важные объекты вроде заводов и фабрик, а порой мирняк выжигали намеренно, чтобы они не стали биомассой для Нургла.
Во всём этом хаосе находился я, проходя по хитросплетению туннелей. Изредка я встречал боевые отряды гвардейцев семьи Лир, порой видел имперцев, как минимум один космодесантник Нургла явно что-то искал здесь, как и я.
Так пробиваясь через тьму, мне удалось наткнуться на вырезанную кем-то бригаду шахтёров. Их трупы были совсем свежими, их никто не осквернил. Дырки в их головах говорили о том, что головы их прострелили. Только уж больно ровными были отверстия. После попадания пули на выходе из черепа она обычно его разрывала. Здесь же идеально ровное отверстие.
— Это не имперское оружие, у планетарных сил такого я тоже не видел, — произнёс я, стараясь даже не дышать, ведь лёгкие горели огнём и казалось будто в них начали прорастать щупальца с перьями.
— Ксеносы.
Тзинч был абсолютно прав, хотя для этой догадки не нужно было быть богом. А убедившись, что вокруг никого нет, я подошёл к телам и инструментам. Буровая техника ещё работала, сжигая топливо, однако чуть впереди среди простых и неинтересных горных породой зияла трещина. Взглянув в неё я увидел жилу… даже не знаю чего, какого-то металла, но крайне необычного. Мало того что он искажал свет, так ещё и влияние варпа вокруг него менялось.
— Убирали следы? — задумался я, не совсем понимания зачем ксеносам убивать шахтёров, которые занимались здесь разработкой по указке Мологоста.
Однако если так подумать, Мологост мог ничего и не знать про медальон. Вернее, он явно про него ничего не знал. Если эта вещь представляла такую ценность сразу для Нургла и Тзинча, то стоило послать сюда куда большие силы. Как минимум взять с собой астартес. Мологост же даже не давал приказа о захвате того котла на обряде, он просто планировал уничтожить рассадник заразы.
А это означало, что ксеносы и Мологост возможно ещё только начали подозревать во что вляпались.
— Иди дальше, это не имеет смысла, — снова приказал Тзинч, оторвав меня от изучения жилы металла, который непонятно как мог образоваться внутри камня, ведь речь шла именно о металле, ярком, чистом, загадочном и непонятным, будто бы кто-то переплавил руду и затем разлил эту жилу здесь. — Дураки уже обрекли своим незнанием этот мир на гибель. Он умрёт, а за ним погибнет и всё звёздная система, включая мир ксеносов.
Следуя дальнейшим указаниям Тзинча я продолжил путь и вскоре наткнулся на стайку радужных демонов. Они были малы и напоминали чешуйниц, постоянно меняющих свой цвет. Однако эти порождения варпа были крайне опасны, хоть и малы. Сила их заключалась в количестве и способности «шептать», что могло свести простого смертного с ума. Из немыслимого числа демонов Тзинча они были самыми многочисленными и населяли практически все миры, существуя незаметно для смертных и питаясь их чувствами.
Сначала я шёл за шестью демонами, затем их стайка прибавила в количестве до дюжины, затем мне пришлось упасть на колени и начать ползти на коленках, следуя за их свечением. Через считанные мгновения, выкопавшись в другом туннеле, со стороны завала, я уже видел целый поток этих тварей. Они копали, жадно и глубоко, пожирая друг друга и ломая свои зубы о твёрдую породу. Их вёл приказ Тзинча и погибая они проделывали путь к цели.
— Когда-то здесь был хрустальный алтарь. С помощью него я узнаю точную дату, точное место, точные список всех действующих лиц и… только если никто не помешает мне и не изменит потоки варпа… нет… другие скорее захотят тоже заглянуть в поток, разделить прошлое, настоящее и будущее, понять что они упустили и куда нужно смотреть. Они не станут мешать, они присоединятся и попытаются обыграть меня, как и всегда… если только он… он может всё испортить, ему это под силу. Или не под силу? Неужели он всех перехитрил? Даже самого себя?
И вдруг само время застыло, а Тзинч сам того не замечая начал разрывать мою душу и разум. Всё больше его знания проникало в меня и я не мог воспринять его, вместить и уж тем более осознать. Тзинч же продолжал спорить с самим собой, он то ловил истину, то убегал от неё. Столько планов, столько идей, он путал их между собой
