как Алекс привёз Ленни Дикинсона прямо к её порогу, прошло чуть меньше двух недель, а её не покидало ощущение, что они то ходят кругами, то упираются в глухую стену. Вместе с Джин они подолгу перебирали собранные бумаги, в том числе и те, которые доставили к ней прямиком из участка, но снова и снова не находили ту зацепку, что позволила бы взглянуть на дело Хьюзов с другой стороны.
Казалось бы, когда работаешь над чем-то втроём, а не в одиночку, должно быть проще.
Зато Дикинсон оказался золотым соседом — сидел в бункере и либо наслаждался чтением, либо выполнял нехитрые упражнения, чтобы оставаться в форме. Как-то он даже попросил Стэши посидеть у него на спине — мол, какие отжимания без нагрузки, — но выдержал всего несколько раз и неохотно отступил.
— Опаздываешь, — сказал знакомый голос прямо за плечом, и Стэши дёрнулась, как от удара.
Она не слышала, как Дэйв подошёл. Не слышала даже, как он открыл дверь, и это чертовски пугало.
Никто не спрашивал, чем он занимался до того, как занял пост главного врача единственной клиники города. Безусловно, спасал людей — но где и каких? То, как Дэйв двигался, как сжимал кухонный нож, когда резал ветчину и сыр для бутербродов, наводило Стэши на определённые мысли.
Как-то она поделилась соображениями с Максом, но тот неожиданно нахмурился и посоветовал ей никогда не расспрашивать об этом самого Дэйва — не стоит открывать ящик Пандоры, если не готова заглянуть в него и хорошенько рассмотреть, что лежит внутри.
Стэши не спорила. Почти каждый человек — и нелюдь — в Хэллгейте нёс на плечах довольно неприятный груз прошлого, но далеко не каждый был готов о нём рассказывать. Она уважала чужие тайны.
Ровно до того момента, как кто-то становился героем её материала, но всё же.
— Столько дерьма накопилось, — пожала она плечами. — Пока разгребёшь…
В доме Рэй было пусто и прохладно, несмотря на царящую снаружи дикую жару. Насколько Стэши было известно, семья Тёрнер жила здесь не один десяток лет, но теперь, когда осталась лишь Рэй, комнаты выглядели так, будто кто-то заехал буквально месяц назад, взяв с собой при этом необходимый минимум вещей.
Она скользнула взглядом по светлым стенам, заметила рисунок тушью в стеклянной рамке — очертания профиля самой Рэй. Усмехнулась: Дэйв, конечно, был полон сюрпризов.
В углу под коротким покрывалом стояло инвалидное кресло — из-под клетчатой ткани виднелись внушительные колёса.
— Ух ты, — присвистнула Стэши, кивая в его сторону. — Неужели больше не нужно?
— Надеюсь. Восстановление идёт лучше, чем я думал, и в разы быстрее.
— Не ожидала! Ты круто поработал.
Дэйв отвернулся, пряча улыбку, но она всё равно успела заметить.
Из просторной кухни, выкрашенной в белый и светло-зелёный, тянуло крепким кофе и жареными сосисками.
— Голодная?
— Немного.
Рэй сидела за столом и неспешно орудовала ножом и вилкой. Казалось, скажи ей сейчас, что Ленни Дикинсон идёт сюда, чтобы убить её — всё равно сначала она закончит завтрак и только потом возьмётся за пистолет. Пара чёрных прядей выбилась из хвоста, обрамляя лицо. Короткий рубец на щеке заметно посветлел за последние годы, но всё равно привлекал внимание.
Со стороны Рэйлин Тёрнер, безусловно, могла показаться хрупкой — но лишь для тех, кто не знал, что она представляет собой в действительности. Годы в инвалидном кресле не сделали её слабее. Напротив, лишь закалили и подхлестнули, иначе она не восстанавливалась бы так быстро.
— Кажется, мы договорились, — сказала она, не оборачиваясь. — Я прошу тебя прийти, ты приходишь.
— Прости.
— Прощаю.
С усилием, едва заметным человеческому глазу, Рэй пересела так, чтобы спокойно опереться на спинку стула. Глаза у неё были тёмные, почти чёрные, и под их немигающим взглядом даже Стэши, знающей Рэй несколько лет, порой становилось неуютно.
Дэйв поставил на стол третью тарелку. К потолку от неё тянулся горячий ароматный пар, и в животе у Стэши немедленно заурчало.
— Ешь, — велела Рэй. — Потом поговорим.
Различные почти во всём, кое в чём они точно сходились — в том, что сытный завтрак мог изменить любую, даже самую дерьмовую ситуацию, к лучшему. Ненамного, но что имеем.
Стэши уминала сосиски и нарезанные аккуратными ломтиками помидоры за обе щёки, а когда тарелка опустела, Дэйв поставил перед ней другую — с вафлями, щедро залитыми сиропом. В идеальном мире, должно быть, все приёмы пищи были именно такими, подумала она мельком — а в реальности далеко не всегда успеваешь поесть хотя бы раз в день.
Наконец последняя чашка кофе была отставлена в сторону.
— Как тебе Нолан? — без обиняков спросила Рэй.
На первый взгляд ей можно было дать не больше сорока, но Стэши догадывалась, что Рэй несколько старше — и для того, чтобы выглядеть так, как сейчас, не прилагает ровно никаких усилий. Можно было подозревать, что здесь постаралась ведьма, однако никто не слышал, обращалась Рэй когда-то за услугами к ковену или нет. Скорее нет.
— Честный, — пожала плечами Стэши. — Явно не понимает, во что вляпался, но скоро поймёт. Город пока не видит в нём угрозы.
— А ты видишь?
— Вижу. Ему просто нужно время. Как минимум для того, чтобы перестать воспринимать общину и ковен как ярмарочных кукол и понять, насколько паршивая идея переходить им дорогу.
Рэй кивнула, затем вдруг поморщилась, явно вспоминая о чём-то неприятном.
— Он приставил Райли Грэма следить за домом Дикинсона, — сказала она с усмешкой. — Хорошо, что мальчишка уже перевидал достаточно мёртвых, чтобы не свихнуться.
О способности Грэма видеть тени умерших ходило немало слухов. Многие думали, что это всего лишь нелепая выдумка, сплетня, запущенная с целью продемонстрировать: «Смотрите-ка, полиции Хэллгейта не нужны ни ведьмы, ни вампиры, у нас есть свой говорящий с призраками». Но Стэши довольно часто видела Грэма в «Сытом аллигаторе», бледного, будто обескровленного, и уставшего, точно он отработал несколько смен подряд.
Для некоторых дар становился проклятьем.
Отправить Грэма к дому Дикинсона… Стэши представила, сколько призраков погибших женщин вилось вокруг, и как они, должно быть, сразу почуяли в Грэме видящего и бросились к нему.
Такого и врагу не пожелаешь.
— Дерьмово, — сказала Стэши, — но со временем Алекс поймёт, в чём проблема. Следующего раза уж точно не будет.
— Он тебе нравится.
