ещё несколько минут.
Я ей кивнула. Толковая. Еë все рихты звали котёнком за маленький рост и умильную мордашку с раскосыми зелеными глазами. Иногда и тигрёнком, за манеру огрызаться и рычать в ответ. Например, обзывать нас котятками — мол это мы, рихты хвостатые, разве что уши другой формы.
Меня отвлекло ощущение холодка от хвоста по позвоночнику. Клятая интуиция подавала знак. Оглянулась и выматерилась вслух. С холма позади нас сползала неучтенная лавина моллюсков.
Дальше всё смешалось в одну большую кучу.
Мои отрывистые приказы. Наше беспорядочное отступление.
Впихивание в последний челнок с гражданскими и старт на орбиту, через преодоление тяжести накрывающих нашу консервную банку сотни шевелящихся тел.
В кают-компании после обязательных отчётов и душа, мы собрались, не сговариваясь.
Я выбила нам шесть часов отдыха, прежде чем кого-то снова осенит отправить нас в новую дыру.
Пила лимонный чай, поглядывала на членов отряда, молча смотревших перед собой в пустоту, и думала.
Чего-то как-то жёстко всё. Даже в мою самую злую командировку подобного не припомню.
Я бы думала, что совпадение, но слова Занго не давали покоя — меня так швыряют по заданиям, ожидая, что где-то по-тихому прибьёт?
— Жестковато, — вычертив жалом в воздухе крайне матерный жест, озвучил мои мысли Орчас, наш ведущий стрелок. — Маловато одного отряда на такой широкий сектор.
— Жёстко не то слово, я затрахалась аккумуляторы менять, — хлестнула хвостом Фриал. — И как они умудрились вторую волну проморгать?
— Может, у нас котёнок мышей не ловит? — уставился в упор на связистку Гранк, пошло изогнув хвост и нацелив на неё выступившее жало.
— Ты, котик, свои яйца тощежальные ко мне не подкатывай, — оскалилась Кетти. — Не было сигнала! Ты бы лучше за своей хвостатенькой из восемьдесят первого следил. Её флирт с командиром весь эфир засрал, но предупреждения о второй волне…
Она не договорила, потому что Гранк вскочил, выпрямляясь во весь свой внушительный рост матёрого космодесантника — спеца по тяжёлому вооружению. Замер в хищной, готовой к броску позе. Затем мгновенно-точным взмахом острого жала разрезал пакетик специй, который Кетти занесла над дымящейся кружкой.
— Договоришься, бесхвостая, — процедил он побледневшей связистке.
Она широко улыбнулась и демонстративно облизнула губы.
— А и пойдём, поговорим, — её улыбка перешла в оскал не хуже рихтовского.
Я сдержала улыбку, вот ведь, знает, куда бить, ведь явно понимает, как намёк на секс в исполнении человеческой женщины действует на рихтов-мужчин.
Всех самцов, кто это видел, передёрнуло от отвращения, Фриал и я обменялись понимающими взглядами — самки рихтов на подкаты в исполнении людей реагировали похожим образом.
— А и пойдём, — оскалился в ответ Гранк, хотя его явно корёжило от одной мысли мутить что-то с человеком.
Кетти, судя по всему тоже была не в восторге, но как выходить из словесного тупика оба поединщика не знали.
Орчас пришёл на выручку обоим:
— Котёнок мышей нормально ловит, — негромко проворчал он в сторону и потом добавил: — Как и маршал, кстати. Крыс. Слышали новость?
У меня в груди предательски дрогнуло, я едва успела перехватить свой хвост — к счастью, никто не заметил, всё смотрели на Орчаса.
— Ты про Грила? Он же отстранён, — Гранк ухватился за возможность спустить перепалку с Кетти на тормозах.
— Он вернулся? Так быстро? — подхватила Кетти, бросив Орчасу благодарный взгляд.
— Нет, не вернулся, — лениво качнул головой Орчас, явно довольный всеобщим вниманием, — Но слухи ходят… Слышали же, что после его отставки резко головы полетели? И совсем не те, что ожидали?
Все вокруг притихли. Я тоже удивленно приподняла брови. Про новые отставки я не слышала.
— У меня приятель в штабе, — продолжил Орчас. — Его аж распирало, когда выкладывал мне весь расклад… В общем, Грил после отставки резко пропал. Испарился прямо со всех радаров. А на следующий день пошла волна: начали всплывать неожиданные факты. Разные интересные подробности. Грязное бельишко, короче… И как раз про тех, кто больше всего топил за отставку нашего маршала.
Он сделал многозначительную паузу.
— Сами понимаете, что репортеры, за отсутствием главного героя, клещами вцепились в эту информацию. Раскрутили до огромного скандала. Теперь в штабе гроза и паника… Ищут утечку. А Грила так и нет… — он обвёл нас горящим взлядом. — Усекли, что к чему? Красавчик же маршал? Так шикарно свою месть обставил. Жду теперь, что он дальше придумает. — Орчас заговорщицки подмигнул. — И еще есть один интересный слушок…
Я подавила острый приступ ревности от хвостового жеста Фриал — самка явно высказалась, что она думает о маршале, как о самце, и в каких позах она бы посрывала блокировку с его и своего чипа — мол, хоть это невозможно, но она имеет право помечтать.
— Не томи, вываливай, — мурлыкнула Фриал.
Орчас сделал паузу, вот ведь театр по нему плачет, какой актёр пропадает, и вывалил последние новости.
Я впечатлилась. Грил не просто ушел в подполье. Он мгновенно развил просто невероятно активную деятельность. Когда только успел? Компромат всплывал в самых неожиданных местах.
Постов лишились сразу десяток высоких командиров, включая министра по снабжению. Все они толпой пошли под трибунал по обвинению в измене, а в подконтрольных им ведомствах и секторах шли масштабные проверки.
Тут так просто это дело теперь не замнешь. Журналисты подключились и вываливали на зрителей, ждущих скандальных подробностей, все новые шокирующие факты. Отставка самого маршала значительно поблекла на фоне новых скандалов в военном ведомстве. Про меня так вообще не вспоминали.
Похоже, Грил умело подтолкнул маленький камушек, вызвав настоящий камнепад. То ли еще будет. Сама была свидетелем его ярости. Силен, зверюга!
Нас не задело, потому что были далеко от центра, а по факту весь флот сейчас трясло, как следовало из дальнейшей трепотни Орчаса.
Я поежилась. Грил разворошил осиное гнездо. Вспомнилась атака на флаер, а меня кольнуло тревогой за него. За ним, наверняка, сейчас масштабную охоту устроят те, кому он очень сильно насолил. Тут же я разозлилась на себя — он ведь за меня не заступился тогда даже… А может не мог? Пришла случайная мысль, которую я с раздражением сразу же отбросила.
Вот гад! Сам далеко, а
