то у меня не было бы ни единого шанса спасти семью. И ещё по тому, с какой нежностью и любовью мама говорила о брате, я понял, что отец не рассказал ей о том, что дядя совсем недавно хотел меня убить и даже предпринял несколько попыток это сделать.
И хорошо, что отец так поступил — конфликт мы погасили, я получил хорошую компенсацию, мы помирились. Глупо было бы после этого всего настраивать маму против её брата. А уж теперь, после того, как я по-настоящему простил дядю Володю, и подавно не стоило рассказывать маме о нашей старой вражде. Но имело смысл обсудить с дядей, что говорить маме, если она вдруг когда-нибудь спросит, как так произошло, что я стал совладельцем дядиного бизнеса в Новгороде.
— Насчёт Жилинского не переживай, бабушка его не простит, — успокоил я маму.
— Мы не знаем её планы, может, она решит его на что-нибудь обменять.
— Я уже достаточно хорошо изучил бабушку. Она не прощает такие вещи. Жилинский не жилец, никто его ни на что менять не будет, — сказал я, заметил идущую к нам бабушку и добавил: — Да мы у неё самой сейчас это спросим.
Однако ничего спросить я не успел, потому что Княгиня Белозерская, не дойдя до нас, громко объявила:
— Войне конец!
— Уже? — спросил я, не поверив своим ушам.
— Ну практически. Каменский, наверное, уже созвонился с Романовым. Мужчины взрослые — обсудят детали, решат вопрос. Завтра с утра мы с Леонидом Васильевичем дадим пресс-конференцию, я расскажу про Жилинского, про планы твоего отца на конфедерацию, про его ошибку, про Костика, заварившего эту жуткую кашу. А Каменский объявит о перемирии с Новгородом и о будущей конфедерации.
— А почему именно Каменский?
— Так его сегодня выбрали временным правителем Петербурга на год. А через год будут выборы.
— Это не просто хорошие новости, — сказал я. — Это лучшие новости за последние два года. Но как Вам удалось договориться с Каменским?
— Легко. Я ещё при нашей первой встрече с Леонидом Васильевичем поняла, что он не дурак и с ним можно иметь дело.
— А Вы не знаете, где Тойво и Дьяниш? Я их не нашёл.
— Они выполняют ещё одно небольшое задание.
— Надеюсь, с мобильным оператором у них больших проблем не возникло?
— Ты же сам видел — сообщение пришло всем и вовремя.
— Но я же не знаю, какой ценой. Может, Дьянишу с Тойво пришлось ради этого половину офиса разнести в труху.
— У них были такие планы, — усмехнулась бабушка. — Эти ребята только с виду тихие и спокойные.
— Я знаю, какими они становятся, когда дело доходит до драки, поэтому и интересуюсь, не сильно ли пострадал офис мобильного оператора, — сказал я, вспомнив, как Дьяниш, приняв облик медведя, гонял поляков и немцев по центру «Ост».
— Сегодня никто не пострадал. Ребята пришли к генеральному директору «Нева-телеком» и честно сказали, что убьют его, если он не обеспечит нам рассылку нужного файла на все телефоны основных мобильных операторов. Директор попросил показать файл. Тойво показал на телефоне, и оказалось, что этот директор — большой поклонник твоего отца. Он пришёл в ярость, вызвал какого-то сотрудника и велел тому сделать рассылку. Дьяниш, конечно, для верности подержал клинок у горла директора, пока рассылку не закончили, но это уже мелочи. В целом всё сложилось хорошо, без насилия и довольно скучно. У нас было намного веселее, когда мы на собрание к Жилинскому явились.
— Я вот как раз хотел про него спросить. Мама очень переживает, как бы не получилось у Жилинского и Уварова уйти от ответственности.
— Каким образом? — удивилась бабушка. — Этой парочке даже от суда уйти не получится. Я пять минут назад велела заменить им ошейники на подавители магии, заковать их в кандалы, да ещё пару заклятий сверху наложить, чтобы не вздумали самоликвидироваться.
— А когда будет суд?
— Тянуть не вижу смысла. Завтра я с ними по очереди буду весь день общаться, хочу вытянуть из них всё, что они знают, а послезавтра утром суд. Гагариных я уже предупредила.
После этих слов бабушки мама заметно повеселела — видимо, для неё не было ничего важнее, чем наказание убийц отца. Для меня же главной новостью была информацию о перемирии; в том, что Жилинский и Уваров будут наказаны, я вообще никогда не сомневался.
— Даже не верится, что войны больше не будет, — сказал я.
— Ну что совсем не будет, это вряд ли, — поправила меня бабушка. — В любом случае наши орки эстонцев теперь в покое не оставят, да и финнам за Карелию, думаю, ещё от Романова достанется, но война между Петербургом и Новгородом окончена.
Бабушка обняла меня, крепко прижала к себе своими ледяными ладонями и добавила:
— Мы с тобой смогли это сделать, мой мальчик! У нас получилось!
Глава 14
— В последнее время собираться по поводу событий в России, в частности в Петербурге — стало для нас доброй традицией, — далеко не добрым голосом произнесла Виктория Вторая, оглядывая своих подданных тяжёлым недовольным взглядом.
Премьер-министр Гарольд Эджертон, глава МИ-6 Уильям Бреннан и консул Британии в Санкт-Петербурге Фрэнсис Карингтон, стояли напротив королевы, опустив глаза. Встречи у Её Величества, на которых обсуждалась ситуация в Петербурге, действительно проводились чуть ли не ежедневно. Виктория Вторая негодовала.
— С каждой нашей встречей мы констатируем, что ситуация становится для нас всё хуже и хуже. Как Вы думаете, милорды, она уже максимально плохая или есть ещё куда ухудшаться? — язвительно вопрошала королева.
— Есть куда, Ваше Величество, — негромко произнёс глава разведки.
— Вы умеете обнадёжить, барон.
— Простите, Ваше Величество.
— Ситуация действительно непростая, Ваше Величество, — вступил в разговор консул Карингтон. — Не буду оправдываться, мы просчитались с Жилинским. Он оказался абсолютно непредсказуемым и, мягко говоря, не очень умным.
— Непредсказуемым и не очень умным? — переспросила королева. — И на такого эльфа мы делали ставку?
— Русские все в какой-то степени непредсказуемы, Ваше Величество, — сказал Карингтон. — Что эльфы, что люди.
— Но не все они идиоты! — возразила королева. — Почему вы сделали ставку на идиота?
— Так выбора особо не было. Мы работали с тем, что было.
— И как
