она немногим отличается от десятков других планов политического контроля, уходящих корнями в античные времена и включающих также «Утопию» Мора, труды Карла Маркса, В. И. Ленина, Адольфа Гитлера, Мао.
Единственным документом в истории, четко определяющим и ограничивающим правительственный контроль, является конституция Соединенных Штатов. Она уникальна, ибо ограничивает власть правительства.
Книга Бжезинского отвергает конституцию по тем же самым причинам, по которым все другие политические документы отвергали свободу, так как это «не отвечает требованиям».
Однако Бжезинский отвергает конституцию на уникальном основании — «век не может вынести проблем ассимиляции старого в новое», однако многие из проблем созданы теми самыми членами Трехсторонней комиссии, которые сейчас предлагают решения для них.
По Бжезинскому, человечество прошло через три стадии эволюции, и сейчас мы находимся в середине четвертой и конечной стадии.
В чем-то светский анализ Бжезинского схож с «Фактором Майл» Хон Аргуеллеса, мистическим календарем мира, разделенным на периоды.
Первая глобальная стадия изображается Бжезинским, как «религиозная» и объединяет «Божественный универсализм, исходящий от принятия идеи о том, что судьба человека по существу находится в руках Бога» с «земной ограниченностью, происходящей от массового невежества, безграмотности и представления, ограниченного непосредственным окружением».
Вторая стадия — это национализм, который определен, как «еще один гигантский шаг в прогрессивной редефиниции природы человека и места в нашем мире». У Аргуеллеса это называется «материализмом».
Материалистическая философия марксизма составляет третью стадию. Для Бжезинского «это представляет существенную и созидающую стадию в измерении универсального представления человека».
После марксизма, согласно Бжезинскому, наступает четвертая и финальная стадия, эра технотроники в глобальном масштабе.
* * *
Вот взгляд Бжезинского на современную структуру, которая является искаженным каркасом политической структуры Нового Мирового Порядка:
напряжение неизбежно по мере того, как человек стремится ассимилировать новое в структуре старого. Некоторое время созданная структура эластично интегрирует новое, адаптируя его в более привычную форму;
но в определенный момент старая структура перегружается. Новое вливание не может более трансформироваться в традиционные формы, и в конечном счете оно утверждается с непреодолимой силой;
хотя сегодня старая структура международной политики с ее сферами влияния, военными союзами между нациями-государствами, фикцией независимости, доктринальными конфликтами, вытекающими из кризисов девятнадцатого столетия, явно более не совместима с реальностью.
Ясно, что оценка изменений Бжезинским в значительной степени некорректна, и эта некорректность несомненно повлияет на природу грядущего мира. Новый Мировой Порядок не неизбежен.
Во-первых, налицо тенденция к созданию маленьких политических объединений, отражающих интересы этнических и национальных групп.
В Соединенных Штатах есть предложения создать независимые штаты и разделить их на два или три сегмента, так как большие образования становятся неуправляемыми и «перегруженными».
Структура «перегружена», но реакция — это меньшие, а не большие неуправляемые образования. Это реакция, обратная предложенной Трехсторонней комиссией.
Во-вторых, когда доходит до «рационального гуманизма», оценки Бжезинского далеки от современной эволюции. Религия возвращается и в более духовной форме. Более старые церкви, институционализированные церкви, несут потери, особенно католическая церковь, которой 2000 лет.
Однако, религия возрождается через современную технологию, радиоцеркви и телевизионные проповеди евангелистов.
Также происходит духовная эволюция чрезвычайных пропорций в нетрадиционных формах, таких, как медитация и коммунальные группы. Некоторые из этих групп, такие как Универсальная и Триумфальная в Монтане, основались и приняты в традиционных районах.
Здесь нет ничего общего от «гуманизма» и нерелигиозности! Однако, именно в технологии мы находим отступления от «нового мира», предложенного Бжезинским и принятого Дэвидом Рокфеллером и Трехсторонней комиссией.
Технология будущего обязана считаться с возникающим духовным компонентом. Физика будущего, физика сверхвысоких энергий и физика вакуумной энергии двадцать первого столетия — это тоже духовная технология.
Восточная концепция буддизма и материальный мир значительно сливаются с вакуумной физикой Запада, Дзен и западная физика сливаются в том виде, который разрушает идеи Трехсторонней комиссии.
Да, это новое вливание нельзя анализировать традиционным путем, здесь Бжезинский прав.
Но новая структура не является неподвижным Новым Мировым Порядком. Парадоксально. Новый Мировой Порядок оказывается отражением старой традиционной структуры!
Бжезинский и Рокфеллер предлагают заменить старую структуру новой, но структурой под их контролем.
Членство в Трехсторонней Комиссии
Интересным аспектом Трехсторонней комиссии является то, что она скорее собирает администраторов власти, нежели обладателей власти.
Дэвид Рокфеллер в значительной степени единственный центр власти во всем Трехстороннем каталоге. Политики, юристы, бюрократы, деятели СМИ, профсоюзные функционеры приходят и уходят в Трехсторонних коридорах власти, — они являются преходящими администраторами.
Они сохраняют административные позиции лишь постольку, поскольку они успешно используют политическую власть для решения политических задач.
Операторы в общем-то не ставят задач — это важный момент. Эту группу операторов можно назвать «наемниками». Как однажды сказал о конгрессе сенатор Мэнсфилд: «Чтобы продвинуться, надо двигаться». Операторы из Трехсторонней комиссии добиваются высшего успеха в «движении».
В 1970-х годах девять членов американской Трехсторонней комиссии были юристами истеблишмента из весьма влиятельных ведущих юридических фирм.
Область «вращающихся дверей» между так называемой государственной службой и частной прибылью, где чиновники от юстиции выбирают между частной практикой и государственной службой, еще более затрудняет точное определение.
По какой-то причине двое из девяти юристов были партнерами в юридической фирме Лос-Анджелеса «О’Мелвени и Майерс»: старший партнер Уильям Т. Колмен-младший (также директор рокфеллеровского Чейз Манхэттен Бэнка и бывший министр транспорта) и Уоррен Кристофер, который был партнером с 1958 по 1967 гг. и с 1969-го до того времени, как стал заместителем госсекретаря в администрации Картера и госсекретарем при Клинтоне в 1993 году.
В 1994 году Уильям Т. Колмен-младший уже был министром транспорта, а также членом Трехсторонней комиссии и действующим членом эксклюзивного исполкома Трехсторонней комиссии.
Уйдя из «О’Мелвени и Майер» в 1994 году, Уоррен Кристофер стал госсекретарем после должности заместителя директора в переходной команде президента Клинтона, хотя и упорно отказывался от персонального назначения.
Кристофер хорошо потрудился для членов Трехсторонней комиссии, назначив не менее 22 соратников по Комиссии в администрацию Клинтона, что означало, что «старые методы бизнеса» не могут использоваться далее.
Несомненно, Кристофер вернется к «О’Мелвени и Майерс» после срока своего пребывания в качестве госсекретаря, чтобы заправлять бизнесом.
К этому влиятельному политическому дуэту в 1994 году присоединился еще один партнер по «О’Мелвени и Майерс» — Ко-Юнг-Тунг, председатель группы глобальной практики этой фирмы, находящейся в Нью-Йорке.
Итак, почти неизвестная юридическая фирма Лос-Анджелеса в действительности является механизмом распределения влияния первой категории.
Это Трехстороннее трио символизирует удобную игру в политическое влияние вращающихся дверей, что представляет собой пародию на свободное общество.
Фирма «О’Мелвени и Майерс» вместе с «Киссинджер и партнеры» и группой Карлайл занимают ключевые позиции в оказании политического влияния — и, оказывается, все связаны с Трехсторонней комиссией.
Джордж
