и мои проблемы настолько серьезны, насколько это возможно.
— Теперь ты надо мной издеваешься? — говорю я.
Он слегка хмурит брови.
— Он склонный к осуждению идиот.
С этим я могу согласиться. Но мои плечи опускаются, а взгляд возвращается к шарфу в моих ладонях. Я щиплю ткань и пытаюсь разобраться в себе.
Почему я думала, что у нас с Дином сложатся отношения? Почему с Кэшем становится все лучше?
— Он сказал, что хотел жениться, прежде чем понял, что мне нужна боль. — говорю я.
— Ты собиралась согласиться?
Я пожимаю плечами.
— Я думаю, да.
Его лоб морщится от разочарования.
— И что ты собиралась делать? Имитировать оргазмы всю оставшуюся жизнь, притворяясь, что счастлива с ним?
— Да.
Слезы наполняют мои глаза, но не потому, что я скучаю по Дину. Я знаю, что нам не суждено быть вместе. Но ощущение заброшенности, когда Дин наконец ушел, все еще причиняет боль, потому что это случится снова, даже с Кэшем.
Наконец-то у меня есть кто-то, кто понимает меня, но Кэш — это не тот человек, которого я могу получить. Он мой враг. Я не должна чувствовать себя в такой безопасности рядом с ним. Но я чувствую. И в конце концов, мне придется уйти от него.
Кэш вытирает слезы костяшками пальцев, затем слизывает их со своей кожи. Его рука обхватывает мою шею там, где синяки. Сжимая ее, и тупая боль нарастает в моем позвоночнике, напоминая мне о том, на что он способен. Его глаза встречаются с моими, и я знаю, что он видел все, что было у меня внутри.
Ужасные стороны. Мои постыдные сексуальные желания. Гнев, который я накопила от своего отчима и сводного брата. Ярость, которую я направила на него.
И все же Кэш заставляет меня чувствовать, что меня видят. Слышат. Ищут. Даже мои самые уродливые части. Кэш крепче сжимает мою шею, но я не поднимаю глаза.
Это глупо. Кэш манипулирует мной точно так же, как он манипулировал Дженной. Черт возьми, он напал на мою лучшую подругу.
Будь то нежность, как у моего отчима, или физическая боль, как у моего сводного брата, никто не заслуживает такого насилия.
— Я пойду на твое двойное свидание. — говорит Кэш.
Эти слова мгновенно стирают мои мысли. Мое сердце подскакивает к горлу. Я с трудом сглатываю.
— С моей мамой? — спрашиваю я.
Он медленно кивает, его глаза смотрят на меня сверху вниз, как будто он знает, что согласие на это означает, что он может контролировать меня.
Я прикусываю внутреннюю губу, беспокоясь о том, что он может потребовать, но это не имеет значения. Он согласился. И я напоминаю себе, что это он: мой шанс убить его, как я обещала Дженне.
Даже если он заставляет меня чувствовать себя замеченной, он слишком опасен и слишком силен, чтобы быть свободным. Он должен заплатить за то, что сделал, или сделает это снова. Они всегда так делают.
— Но у меня плохие новости. — нерешительно говорю я, проводя пальцами по волосам. — Сейчас мы идем в настоящий ресторан.
Кэш наклоняет голову.
— Еще одна возможность разоблачить себя.
— Это означает…
Я замолкаю, прижимаясь к нему.
— Мы не сможем заняться сексом в моей старой спальне. Извини.
Он хихикает, и эта ухмылка только шире расползается по его лицу. У него есть для меня другой план, одна кровать — это гораздо хитрее, чем осквернять мою старую комнату.
— Ты думаешь, я согласился ради этого? — спрашивает он и я морщу нос.
— Разве не поэтому?
— Вовсе нет. Но сейчас мне нужно успеть к подрядчику.
Он подмигивает, затем встает у меня между ног. Его руки обхватывают мое горло, удерживая меня, но не удушая, кончики его пальцев грубые и толстые.
Жар разливается у меня между ног, я знаю, что он может раздавить меня за считанные секунды. У меня перехватывает дыхание, и я понимаю, почему он так меня обнимает. Даже если он не душит меня, он хочет напомнить мне, что контролирует меня.
— Не волнуйся. — говорит он. — У тебя будут другие возможности загладить свою вину передо мной.
ГЛАВА 10
Кэш
Моя жизнь в Ки-Уэсте, означает, что я знаю недвижимость вдоль и поперек, даже если она мне не принадлежит. Я работал над всем, от реставрации исторических домов до современных кондоминиумов.
А Дин, бывший бойфренд, живет в маленьком коттедже с двумя спальнями, построенном компанией Winstone, что означает, что у него такой же люк в подвал и такие же широкие полости в стенах, как у Ремеди. Это было бы забавно, но я слишком нетерпелив.
Я хочу убить его прямо сейчас.
К тому времени, как садится солнце, я вскрываю замок его коттеджа и вхожу внутрь. Вечер тихий, и хотя паранойя гражданских означает, что у меня мало вариантов, я говорю себе, что мне нравится эта смена темпа.
Все боятся. Я их страшила, и мое правление простирается на весь город.
Во второй спальне, которую он превратил в свой кабинет, я перебираю ящики и картотечный шкаф. Школьные занятия. Эссе. Записи о посещаемости. Устаревшие учебники. Здесь пахнет несвежими книгами и чернилами.
На одной стене есть большое окно, выходящее на улицу, а на другой книжная полка, доверху забитая учебниками и папками. Однако в верхнем ящике стола под несколькими скрепками лежат смятые, красные, атласные стринги. Кровь бурлит в моих венах, сердцебиение учащается до небес.
Он насмехается надо мной? Он хочет страдать?
Я хватаю комок ткани вместе со скрепки и всем остальным, сминаю в кулаке и глубоко вдыхаю. Скорее кислый, чем свежий. Я расслабляюсь. Это не она. Но это означает, что он солгал Ремеди.
Он не тот воздерживающийся бывший парень, который заслуживает второго шанса. Он спал со всеми подряд. Но это не имеет значения.
Осмотрев мебель, я нахожу свободное место в шкафу главной спальни, и оставляю дверь приоткрытой, чтобы было видно. Если Дин будет придерживаться своего обычного графика с тех пор, как я начал наблюдать за ним, мне не придется долго ждать. И, как по по сигналу, он вваливается в дом, пропахший пивом и цветочными духами, сжимая в руке свой свитер-жилетку.
Он оттягивает ворот рубашки, расстегивает пуговицы, затем снимает одежду, швыряя каждую вещь на кровать. Выбритая грудь. Мускулистый, как будто он играет во взрослой спортивной лиге. Ухоженные волосы.
Он падает на кровать, и хотя отсюда почти ничего не видно, я смог увидеть его член в одной руке и телефон в другой, как будто он дрочит
