Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Забавные учителя? Что-то типа такого?
Вот на такие вопросы я могла ответить. Рассказала о нашем учителе по естественным наукам в средней школе. Он был повернут на прогулках и в хорошую погоду проводил уроки на улице. Показывал нам разные растения и цветы, говорил, как называются насекомые, почему краснеют листья, когда можно увидать радугу, почему стены школы кажутся белыми, хотя на самом деле они другого цвета… Меня удивило, что меня слушал не только он, но и все остальные.
Дети, выросшие за городом, не должны с удивлением воспринимать то, что касается природы. Почему же им было интересно? Я, в свою очередь, тоже слушала о чем-то с удивлением. Они с удовольствием вспоминали детство, игры, в которые играли тогда, как ловили стрекоз и раков в рисовых полях, строили секретные крепости…
Я ничего не знала про эти развлечения, а Эмили играла в такие игры с вами.
Я хотела правильно воспитать Эмили. Чувствовала, что это мой долг. Еще до того, как она научилась правильно говорить, я водила ее на дополнительные занятия и на уроки разговорного английского; она обучалась балету и музыке. Вы можете подумать, что я была неумной напористой матерью, но Эмили отличалась сообразительностью и всему училась очень быстро. Она легко поступила в элитную начальную школу.
Интересно, кем бы она стала? Я уверена, что ей было доступно все, даже такое, что вы не в состоянии вообразить…
И тут пришла новость о нашем переезде в провинцию. Родители уговаривали меня остаться с Эмили в Токио. Муж даже не возражал, но я решила, что должна ехать с ним. У него был перелом в карьере – строительство нового завода означало изменение его положения в компании, и я хотела, насколько возможно, поддержать его. Но еще важнее были чувства Эмили, поскольку она сказала, что хочет ехать с папой. Эмили очень его любила.
Муж должен был проработать на этом заводе от трех до пяти лет. Я подумала, что нам понравится жить за городом, на чистом воздухе. Словом, я отправилась туда с открытой душой, хотя все закончилось так печально…
Как только мы переехали, я сразу же пожалела об этом. Но когда Эмили более или менее адаптировалась, мне стало казаться, что все не так уж плохо.
Я слишком оптимистично была настроена до переезда. Думала, что даже если там не будет специальных образовательных программ для детей, то уж обязательно найдутся подготовительные школы и занятия в школе после уроков, типа тех, что были в Токио. Но оказалось, что, кроме музыкальной школы, ничего нет. Да и она была никудышная – учитель сам окончил какой-то никому не известный музыкальный колледж и не имел никакого опыта в проведении конкурсов; так и я сама могла бы преподавать, не хуже. Местная подготовительная школа начиналась только с пятых-шестых классов, занятия были по математике и английскому, а возглавлял ее учитель, который опять-таки окончил какое-то второсортное заведение.
Любой ребенок, живший в таких условиях, должен был быть необыкновенно умным от природы, чтобы потом поступить в какой-то приличный колледж. И это потребовало бы нечеловеческих усилий. Все это могло привести к нервному срыву и чуть ли не самоубийству. Некоторые матери из нашей фирмы поняли, что дело плохо, надо что-то предпринимать, и начали возить детей в подготовительную школу в более крупном городе, в двух часах езды. Они ворчали, что транспортные расходы превышают плату за обучение.
Мне казалось, что я наконец поняла то, что слышала, сидя в небольшом ресторанчике больше десяти лет назад, – о том, какое давление оказывается на детей. И решила не давить сильно на Эмили. Пусть пользуется преимуществами жизни за городом, делает то, что невозможно в большом городе. И мне казалось, она получала удовольствие от жизни.
Эмили возвращалась из школы, бросала рюкзак и убегала играть до темноты. Приходя домой, могла только говорить о том, как здорово вы провели время. Она видела раков, играла в классики около школы, бегала по полям, хотя все, что она делала, было секретом.
О вас, девочки, Эмили тоже рассказывала. Саэ, по ее словам, была тихая и надежная, Маки – самая усердная из всех, Акико – лучшая в спорте, а Юка – очень умелая в ручной работе. Любопытно, правда, как она пристально наблюдала за вами?
Эмили быстро вросла в загородную жизнь, внимательно наблюдая за подругами, и это совсем было не похоже на меня. Я всегда думала, что она только моя дочь; но тут стала замечать в ней и его кровь.
* * *
На следующий день после нашей встречи в том ресторанчике Акиэ сказала мне, что возьмет сапожки.
– Прости, я просто упрямилась; мне будет приятно их носить, если это и правда символ нашей дружбы.
«А, – подумала я, – значит, ей все-таки хотелось их получить». После этого мы иногда вместе отдыхали, но у меня уже не появлялось желание ее чем-то радовать. И, странно, меня стало раздражать хорошее отношение к ней моих друзей. Акиэ пользовалась у них успехом – наверное, потому, что они таких раньше не видели. Один из мальчиков, который, я не сомневалась, был по уши в меня влюблен, за моей спиной пригласил Акиэ на свидание.
Одновременно с этим те, кого она привела тогда познакомиться со мной, стали проявлять ко мне интерес. Казалось, сперва парни просто пришили мне ярлык недоступной богатой девицы, но, когда мы поговорили, поняли, что со мной можно вполне нормально общаться, и заявили, что нужно снова встретиться в такой же компании. И мы стали собираться раз в неделю. Один раз даже поехали вместе в городок на побережье, родом из которого был один из ребят, чтобы покупаться в море. И пока мы там были, все держались очень внимательно по отношению ко мне, следили, чтобы мне не было скучно, голодно и так далее.
Постепенно мне стало больше нравиться общаться с ними, чем со своими старыми друзьями. И не только из-за их отношения. Меня привлекала в них живость, непосредственность, с которой они обсуждали теории образования. И больше всего мне нравился тот парень, который первый заговорил со мной тогда в ресторанчике.
Сперва он был крайне заботлив, но после того как все стали относиться ко мне с теплотой, несколько отдалился. Я поняла, что во всех общих спорах всегда соглашаюсь с ним, постоянно наблюдаю за ним, и только за ним. Эти студенты отделения образования обсуждали свои проблемы с таким жаром, что я не сомневалась в том, что они хотят стать учителями. Но он единственный из всех собирался это сделать. Все остальные хотели стать служащими и изменить систему образования.
– Но как вы сможете что-то поменять в системе образования, если не будете иметь опыта преподавания? – постоянно говорил он друзьям. То, как он противостоял остальным, делало его еще более мужественным и привлекательным.
Мне он очень нравился, но я не понимала, что может из этого получиться. Я всегда обо всем говорила прямо, но раньше никогда не признавалась мужчинам в своих чувствах. Это они рассказывали мне, как влюблены в меня, и до того дня мне никто так сильно не нравился.
Если б я была уверена в его чувстве ко мне, то, возможно, и призналась бы ему. Но я не была в нем уверена. И решила обратиться за помощью к Акиэ. Они работали в одном ресторане, и я попросила ее, когда она окажется с ним наедине, рассказать ему о моих чувствах к нему.
К моему огромному удивлению, Акиэ отказала мне – не в лоб, но отказала.
– Не уверена, что это правильно, – заявила она.
Сначала я огорчилась, а потом подумала, что, будь на ее месте, я пожалела бы, что согласилась участвовать в этом, если б получила в итоге отрицательную реакцию. Будь я на ее месте… И тут меня осенило. Сначала я помогу ей подружиться с одним из моих мальчиков, а потом – в качестве благодарности за это – попрошу, чтобы она поговорила с тем, кто мне нравился, о его чувствах. Я знала, насколько она сознательная, и не могла представить, что собственное счастье заставит ее отказать мне в помощи.
Я пригласила к себе того парня, которому нравилась Акиэ. Не ходила вокруг да около.
– Тебе ведь нравится Акиэ? Не сомневайся ни в чем, действуй. Я уверена, что ты ей симпатичен. Ты даже выглядишь как певец, которого она
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
