class="p1">— В чём тогда?
И мне впервые не пришло в голову язвить и сыпать колкими замечаниями.
— Просто… не ожидала, что ты так в своём деле разбираешься. Такого Громова я, кажется, совсем не знаю.
Супруг какое-то время молчал, потом едва заметно кивнул, давая понять, что понимает, о чём я, и потянулся к ручке двери:
— Сочту это за комплимент. Пойдём. Покажу тебе мои усилия вблизи.
Глава 41
— Тут ещё многое предстоит сделать, — Громов водил меня из помещения в помещение, и его низкий голос гулко отдавался в пустом просторе громадного здания.
Завалы мусора, впрочем, отсюда давным-давно выгребли, и уже одно это свидетельствовало о больших переменах.
— До того, как предприятие выйдет на полную мощность, времени пройдёт ещё очень много. Часть оборудования заказал из заграницы. Его там только собирают. Но мы будем открываться в несколько этапов. Часть цехов заработает уже в ближайшие месяцы.
Я молча кивнула, невольно подумав, что к тому времени уже вряд ли буду интересоваться всей этой кутерьмой. К тому времени мы с Громовым почти наверняка разведёмся.
— И мы уже формируем предварительный список покупателей.
— Даром времени не теряете, — округлила глаза я.
Громов хмыкнул:
— Ага. Ты же не думала, что я деньги на уплату долга из воздуха доставать буду. Хотя…
Громов прищурился, и на его губах заиграла хитрая усмешка. Она ему очень шла, и я поспешила отвернуться, чтобы не пялиться.
— …формально получается, что из воздуха. Это список клиентов, готовых осуществить предзаказ. Активно формируем предварительную базу заказчиков. И пусть на ощутимый доход выйдем, конечно, нескоро, но это старт. И старт многообещающий.
— То есть повод для оптимизма? — не удержалась я от поддёвки.
Громов скосил на меня взгляд:
— Сомневаешься в моём природном магнетизме и умении повлиять на решение тех, кому мы предложили стать нашими первыми покупателями?
Нарвалась. Вопрос был, конечно, с подвохом.
Захотелось показать ему язык и отправиться поблуждать по рабочим помещениям в одиночестве. Но я поступила по-взрослому.
— В бизнесе я тебе оценку дать не могу. О твоих достижениях я знаю очень немного. Со мной ты своими деловыми успехами делиться не очень спешишь.
В отличие от постельных. Но эту мысль я озвучивать не решилась. Она обязательно подействует как триггер, тут и гадать не приходилось.
— Не подумал бы, что тебе интересны мои деловые успехи, — буркнул Громов.
— Действительно, — я поёжилась от неловкости. — С чего бы…
Мы какое-то время бродили по помещениям в полном молчании.
Громов время от времени здоровался с попадавшимися нам по пути рабочими, охотно делившимися с владельцем здания своими замечаниями по поводу рабочего процесса.
Судя по всему, Громов пользовался непререкаемым авторитетом. Все так и норовили пожать ему руку, о чём-то поговорить.
Видеть всё это было… странно.
Я безнадёжно застряла в прошлом и видела в Громове сына богатых родителей, красавчика-хулигана. По-прежнему. А ведь столько лет прошло. Мы уже давно не дети, даже не подростки.
И теперь он руководит собственным бизнесом, пусть порой и ведёт себя как форменный раздолбай.
Но чем дольше я наблюдала за его общением с другими со стороны, тем больше утверждалась в другом неожиданном открытии — как раздолбай он себя вёл, пожалуй, только со мной.
И за что же это мне, скажите на милость, такая великая честь?..
— Тебе это действительно нравится, — сделала я личное открытие, когда очередной рабочий, отсалютовав Громову каской, отправился по своим делам.
Муж взглянул на меня — в карих глазах таился вопрос:
— А тебе так сложно в это поверить?
— Наверное, — я не видела причин скрывать правду. — Просто, я… мне почему-то представлялось, что ты будешь заниматься чем-то совершено другим.
— Чем, например? — выгнул он бровь.
Я пожала плечами:
— Валяться на тропических пляжах, тискать фигуристых красоток и рассекать на белоснежных яхтах.
К моему удивлению, Громов рассмеялся — искренне и от души.
— Ну ты, Митина… — он отёр уголок глаза и покачал головой. — А неплохо у тебя фантазия работает.
Я пожала плечами, ощущая лёгкое раздражение. Почему-то сейчас я чувствовала себя глупо.
— Если уж на то пошло, одно другому не мешает. Но отдыха у меня в планах пока не предусмотрено.
Мне ни с того ни с сего вспомнился вопрос Лисицына о медовом месяце, но я со злостью отогнала от себя воспоминание. Совершенно идиотские мысли!
— Его, знаешь ли, сложно планировать, пока на мне этот чёртов долг и перспектива после развода лишиться половины имущества.
Он сказал это без злобы и без упрёка. Скорее в шутку. Но у меня промолчать не получилось.
— Об этом, Громов, можешь не переживать.
— О чём?
— О разводе, — нахохлилась я. — Никакой половины имущества я от тебя требовать не собираюсь, понятно?
— Великодушно с твоей стороны, — отозвался он тихо, с какой-то непонятной мне интонацией.
— Тогда ночью я это ляпнула, скорее чтобы тебя позлить, — попыталась я оправдаться.
Но зря это сделала. Кажется, Громова это признание всё-таки зацепило.
Он остановился у самого выхода из будущего цеха, в котором сейчас кроме пола, потолка и стен ничего не было.
Мне пришлось последовать его примеру.
— Чтобы позлить? А напомнить тебе, чем это обернулось?
Чёртов провокатор.
Мои щёки заливал жар, и это злило.
— Тем, что ты меня обслюнявил, — брякнула я в попытке как можно больнее задеть.
Но мне ли не знать, что Громова нельзя задевать.
А уж усомниться в его способностях, любых способностях — это же верный способ нарваться.
— Обслюнявить, — с обманчивым безразличием уточнил он.
Мгновение — и я уже прижимаюсь лопаткам к стене у самого выхода.
Громов нависает надо мной. Его губы кривятся в усмешке, а мне начинает казаться, что он только и ждал какого-нибудь, даже малейшего повода…
— Митина, давай проясним…
— Н-не нужно ничего прояснять, — затараторила я.
— Нужно. У тебя очевидные проблемы с памятью. Из-за них ты вот-вот пустишь по ветру мою репутацию.
— К-какую… какую ещё репутацию?
— Человека, который знает чёткую разницу между «поцеловать» и «обслюнявить».
И он не даёт мне времени на ответ.
Склоняется к моим дрожащим губам.
И я теряю себя от первого же прикосновения…
Глава 42
Сладко. Целовать её было… сладко.
Так, что не оторваться.
Описание, может, куцее и странное. Но другого он себе не придумал.
Не поэт, не мастер на цветастые обороты.
Он вроде как хотел сбить с неё спесь и напомнить, что она откровенно врала, с таким пренебрежением отзываясь о его поцелуе.
Вроде как.
Все поучения благополучно вылетели из башки, стоило их губам соединиться.
Он пытался сопротивляться, но всё
