Книга Лови момент - Тара Девитт

– Схожу в пекарню, поздороваюсь с Сэмом. Можно?

– Да, иди. Конечно. Не вопрос. – Надо же, она просит моего разрешения. – Встретимся на этом же месте, ладно?

Инди поджимает губы, кивает и удаляется в сторону пекарни. Сейдж понимающе улыбается.

– Пройдемся?

– Давай.

Убрав за собой мусор, неторопливо бредем по тропе, ведущей вдоль границы парка. Сегодня Сейдж собрала волосы на затылке; ветер выхватывает пряди из-под заколки, сдувает в лицо и разбрасывает по загорелым веснушчатым плечам. Она идет, не замечая, улыбается чему-то своему. Как же быстро эта женщина проникла в мои мысли и другие жизненно важные органы; я тоже с радостью пробрался бы в ее сердце. Хотя зачем? Все равно в конце лета я уеду.

– У тебя новый маникюр. – Безобидный комментарий, чтобы развеять молчание. Сегодня ногти бледно-оранжевые.

– Заметил? – Сейдж, любуясь, вытягивает руку вперед.

– Ты часто их перекрашиваешь.

Она радостно улыбается. Невольно расправляю плечи.

– Рен считает меня ненормальной. Я наношу лак три раза в неделю. Это успокаивает.

– И на ногах?

– Ты что, фут-фетишист? – Сейдж подозрительно прищуривается, изображая возмущение.

«Твой фетишист», – думаю я, однако оставляю свои мысли при себе.

– Просто хочу узнать тебя получше, вот и все. – Продолжай в том же духе. С тобой здесь гораздо веселее.

– На ногах тоже. Как правило. – Она ненароком касается меня плечом. От прикосновения голова идет кругом. – Еще читаю и веду дневник. А ты как отдыхаешь?

Есть одна мысль, чем я сейчас с удовольствием бы занялся.

– Хожу в спортзал. Смотрю телевизор.

– Кулинарные шоу?

Отшатываюсь, словно от удара.

– Нет! – Я еле сдерживаю дрожь отвращения.

– Говорят, медики тоже не смотрят фильмы про врачей. Невозможно наблюдать, как другие все делают неправильно.

Подходим к развилке. Одна из дорожек ведет к «Звездолету». Сворачиваю туда, желая укрыться от ветра и солнца. Я рассчитывал побольше узнать о Сейдж, а она опять ухитрилась перевести разговор на меня. Достаю ключи и откашливаюсь.

– Отчасти это верно. Правда, на кухне не происходит ничего сложного или рискованного, как за хирургическим столом. – Хмурюсь, вытирая лоб. – Моя работа не из важных. Неловко признаваться, но просмотр кулинарных шоу вызывает… неприятные ощущения. – Скрежет металла, громкие голоса, жар, дым, пар. На работе я стараюсь отстраняться, но зачем испытывать то же самое в свободное время? Вздрагиваю, ощутив на запястье прикосновение прохладных пальцев.

– Что значит «работа не из важных»? – озадаченно переспрашивает Сейдж.

Издаю вымученный смешок.

– Я не спасаю жизни и сам не подвергаюсь опасности. В основном произвожу вычурную фигню хитровыдуманными способами.

Глядя в ее растерянные глаза, не могу решить, то ли перевести разговор в шутку, то ли уткнуться лицом ей в шею в поисках утешения.

– Каждое значительное событие в нашей жизни мы так или иначе празднуем едой, – говорит она. – Ты действительно считаешь это неважным?

– Я не готовлю еду. В смысле, пищу для поддержания жизни.

– Ну и что? Когда мы идем в ресторан, то рассчитываем получить больше, чем просто пищу, – с жаром возражает Сейдж. Распахиваю перед ней дверь в «Звездолет». – Помнишь, мы говорили о выращивании цветов? Твоя работа – ровно то же самое. Почему ты не считаешь ее значимой? Тебе удалось добиться успеха в своем деле. У тебя же куча наград!

– Ты меня загуглила?! – Кто бы сомневался.

Сейдж заливается краской.

– А чего ты ждал? Конечно, загуглила. После того дня в библиотеке. – Значит, она в курсе и про все остальное, но даже не попыталась обратить свои познания против меня. Невероятно! – В двадцать лет – лучший шеф-повар по версии журнала «Еда и Вино»! Да тебе официально еще пить было нельзя!

– Мало ли что мне было нельзя, – бормочу я.

– Премия Джеймса Бирда в двадцать два! Три звезды «Мишлен»!

Захожу в ресторан, мысленно подыскивая пути отступления.

– Да. И в то же время нет.

– В каком смысле? – Сейдж хватает меня за руку и разворачивает к себе. Глаза ее сверкают, на лбу пульсирует жилка. Я ошеломлен и растерян: сам того не желая оказался перед ней нараспашку. Сердце яростно рвется из груди. Пожалуй, стоит высказать все, что думаю, и плевать, если покажусь столь же ничтожным дураком, каким себя ощущаю.

– С одной стороны, жаловаться не на что: я осуществил свою мечту. Только вот радости не почувствовал. А потом взял и все просрал. – Делаю пару глубоких вдохов и добавляю: – Не знаю, сколько ты обо мне выяснила, но полагаю, тебе известно, что одну звезду я потерял.

Удивительно, Сейдж не пытается утешить или успокоить, не вдается в расспросы, не соглашается с моей точкой зрения. Ее воинственный взгляд гаснет. Она молча подходит ближе и заключает меня в объятия.

Это мучение. Агония. Блаженство. Почему, когда тебя обнимают, словно разлетаешься на мелкие осколки?

Кладу щеку ей на макушку, вдыхаю запах – сладкий, цитрусовый, как у десерта, который я делал, когда впервые начал работать сушефом: квадратики из апельсинового маршмеллоу в шоколаде, обвалянные в фисташковой крошке.

– Спасибо.

От ее смеха пробирает дрожь.

– За что?

– За то, что обняла. И не назвала неблагодарным, малодушным, избалованным говнюком.

Сейдж отстраняется, внимательно смотрит мне в глаза.

– Я так не думаю. Даже в мыслях не было.

Игриво провожу большим пальцем по морщинке у нее между бровей, мечтая хоть на мгновение прикоснуться к губам. Кажется, это мгновение вот-вот наступит… но нет. Не стоит выдавать желаемое за действительное. Сейдж просто пытается меня утешить. Будет непорядочно украсть поцелуй, воспользовавшись ситуацией. С благодарной улыбкой мягко высвобождаюсь из ее объятий.

– Хочешь осмотреть ресторан?

На лице Сейдж мелькает непонятное выражение.

– Ладно.

Основной зал еще не отделан. Стены зашиты гипсокартоном. Кое-где оставлены участки открытого кирпича; племянник Уолтера, каменщик, на этой неделе приступит к их реставрации. Карли наняла одного из братьев Марты О’Дойл на прокладку труб, а ее сестру – на внутреннюю покраску.

Обсерватория – единственное, что почти готово, поскольку там требовалась работа специалистов.

– В Бенде [18] есть пивная с таким же куполом. – Указываю на стеклянное навершие башни. – Карли шутит, что, видимо, когда была там, случайно съела печенье с наркотой, но опыт получился весьма захватывающим. «Вкусная еда, друзья и путешествие сквозь время и пространство», – вот ее слова.

– Она мне нравится. Мудрая женщина, – говорит Сейдж.

– Ты ей тоже понравилась бы. Хочешь посмотреть, что там наверху?

Выходим на улицу, поднимаемся по винтовой лестнице снаружи башни. Добравшись до площадки третьего этажа, останавливаемся полюбоваться видом. Сейдж вновь улыбается своим мыслям. Наверное, там, где я вижу красивый океан и зеленый газон, для нее – бездна воспоминаний.

– И ты утверждала, что Спунс не очарователен? –