флед и «пропажи больного».
Я успокоил себя мыслью, что Джерри вполне может получить удовольствие от путешествия. В конце концов, никто толком не знает, что происходит в голове пациента с тяжёлой формой аутизма. Возможно, все его мысли и фантазии посвящены удивительным приключениям и потрясающим пейзажам, и теперь он сможет впервые пережить их в реальности.
Но достаточно скоро мы сможем спросить его об этом лично.
* * *
Доктор Тиксбери — заклинательница шимпанзе — позвонила мне в воскресенье вечером, когда я смотрел игру New York Mets по телевизору. Эллен и Филберт уже прибыли в Джерси и с комфортом устроились в доме друга, которого она упоминала ранее. Оба были в порядке и готовы приступить к работе. Я обозначил, чего ей стоит ожидать от общения с флед, и рассказал, как лучше добраться до Манхэттенского Психиатрического Института (дорога шла через мост Джорджа Вашингтона и Амстердам Авеню). Если необходимо, я могу встретить её где-нибудь на полпути и показать дорогу.
«Всё в порядке» — заверила она — «Я была там раньше».
«В МПИ?!»
«Нет. В Джерси и в „Большом Яблоке“[112]. На самом деле я там родилась».
«Где конкретно?»
«Хобокен[113]».
«Вы, случайно, не знали Джойс Трекслер[114], которая…»
«Мир не может быть настолько маленьким, доктор Брюэр».
«Да, понимаю» — ответил я задумчиво.
Я заверил доктора Тиксбери, что охрана предупреждена о её визите и проводит их в госпиталь с Филбертом.
«Вам не понадобится делать пропуск» — сказал я ей — «Филберт, вероятно, будет единственным шимпанзе на территории в течение всего дня».
«Не могу дождаться!» — воскликнула она.
«Прекрасно» — ответил я — «Увидимся завтра».
Я чуть не попрощался с Ваном и Дартмутом, которые наверняка подслушивали наш разговор с Эллен.
К тому времени, как я вернулся к телевизору, Mets уже серьёзно проигрывали.
* * *
Они позвонили тем же вечером бог знает откуда. Мы с Карен были на кухне, убирая посуду и обсуждая возможность посетить Дженни и Анну в Калифорнии на Рождество. Карен взяла трубку, закатила глаза и передала мне сотовый.
«Привет, ребята» — сказал я бодрым голосом.
Последовала пауза, возможно вызванная тем, что они не знали, как ответить на непривычную фамильярность. Ван терпеливо представился и извинился, что побеспокоил меня в воскресенье. Они кое-что прочли на сайте флед и были этому не рады. На самом деле они пытались заблокировать сайт и удалить информацию, но каждый раз она появлялись снова, а сайт начинал исправно работать. Я спросил их, как они узнали про сайт.
«Эта информация засекречена» — прохрипел он — «Проблема в том, что мы не можем допустить ситуацию, когда на Ка-Пэкс могут отправиться только веганы».
«Что не так с веганами?» — спросил я слабым голосом (после общения с протом я и сам много лет старался придерживаться вегетарианской диеты).
«Всё не так. Вы представляете себе последствия вегетарианства для национальной экономики?»
Я напомнил Вану, что занималс я медициной, а не экономикой.
«Сэр, мы хотели бы попросить вас сообщить вашим друзьям, что мы не потерпим ситуации, когда инопланетное существо спускается на Землю и указывает нам, что употреблять в пищу. Вы поняли мою мысль?»
«Я передам ваше послание».
«Спасибо. А теперь о нашем нейробиологе — вы помните его визит в ваш госпиталь?»
Прошло всего два дня.
«Да, конечно. Доктор Зауэр».
Я услышал приглушённый смех.
«Это он себя так назвал? Ха-ха-ха… Очень забавно… Он сказал, что для завершения обследования понадобится ещё несколько посещений, чтобы написать окончательное заключение о способности флед к чтению мыслей».
«Понял».
«И что же вы решили, доктор Брюэр?»
«В смысле?»
«Основываясь на его предварительных наблюдениях, нейробиолог хотел бы привлечь нескольких коллег для проведения дальнейших тестов. Как вы думаете, это можно организовать?»
«Спрошу у флед».
«Спасибо, сэр. По словам доктора „Зауэра“, это лучше сделать побыстрее».
В трубке раздались гудки ещё до того, как я успел попрощаться. Кажется, я услышал шум наверху.
«Думаю, они где-то на крыше» — сказал я жене.
«Может, там Санта-Клаус» — ответила она.
Если «парни» и знали что-нибудь о предстоящем визите Эллен Тиксбери и Филберта, то не стали об этом упоминать.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В этот раз из-за пробок на дороге я опоздал на еженедельное собрание сотрудников. Когда я приехал в институт, офицер Уилсон сообщил, что доктор Тиксбери и её подопечный уже были внутри здания.
«Что происходит, док?» — спросил он, когда я проходил мимо — «Здесь повсюду обезьяны!»
«Одна из наших пациенток думает, что она шимпанзе» — шутливо прокричал я.
«Господи, она, кажется, права!» — прокричал в ответ Уилсон.
Лужайка была в полном беспорядке. Я подумал, что Филберт вырвался на свободу и бегал по округе, доставляя неприятности. Но ни его, ни Эллен здесь не было. Беспорядки учинял Джерри, который только недавно вернулся с флед. Это был не тот Джерри, которого все мы знали. Он стоял напротив передней стены и рассматривал её основания, как будто никогда их не видел. Группа пациентов ходила неподалёку, наблюдая за Джерри и шёпотом обсуждая, что он собирается делать дальше. Он оглянулся и посмотрел на них, как будто увидел впервые, затем медленно поднял руки и неторопливо направился к группе. Некоторые из больных отступили назад, неуверенные в его намерениях. Однако Говард тоже поднял руки, и они с Джерри обнялись. В этот момент один за другим подошли остальные пациенты и обнялись с Джерри. Он не избегал их взглядов и с каждым перекинулся парой слов. Закончив дружеский ритуал, вся группа направилась к заднему двору, чтобы поприветствовать остальных обитателей МПИ. Их воодушевление было заразным. Когда они поняли, каким стал Джерри, то искренне порадовались за него, ведь он был одним из них. Но, подозреваю, что за внешней теплотой каждый втайне думал одно и то же: если флед может вызвать столь радикальные перемены в характере и поведении человека, которому было хуже, чем мне, почему бы ей не сделать то же самое и для меня?
Хотя большинство психически больных живут в своих собственных мирах, они хорошо осознают, что с ними что-то не в порядке, и совершенно не рады своему личному аду. По большей части они очень стараются следовать инструкциям, вовремя принимать лекарства, идти на поправку. Но иногда мы не можем им помочь, даже прилагая максимум усилий. Манхэттенский Психиатрический Институт — ещё более трагичное место, чем большинство других психбольниц, поскольку мы принимаем очень много
