том, чтобы подойти как можно ближе к берегу на флангах участков «Джуно» и «Сворд» и оставаться в подводном положении до запланированного часа «Ч», а затем всплыть на поверхность и обозначить края зон высадки с помощью радиомаяка, гидролокатора и направленного в сторону моря сигнального прожектора. Побережье здесь имело очень мало характерных ориентиров, и лодки должны были стать своего рода вешками, обозначающими границы между участками. Экипажам этих лодок придется провести в подводном положении 27 долгих и мучительных часов неизвестности, прежде чем будет получено подтверждение, что высадка начинается.
На судах и кораблях солдаты и офицеры изнывали от скуки и морской болезни. Известие об отсрочке было принято со смешанным чувством облегчения и раздражения. Отплывший из Солента канадский репортер Роберт Росс Манро был приписан к штабу канадских сил на борту корабля «Хилари». Он вспоминал:
«Штабным офицерам 1-го британского корпуса и 3-й канадской пехотной дивизии оставалось только ждать начала битвы, которой им придется руководить. Планирование было закончено и ничто уже не могло его изменить. Но погода определяла, возможно провести вторжение или нет, а ветер хлестал над Солентом, поднимая белые барашки на волнах канала. Даже у побережья море было очень бурным, и маленькие суда, сгруппированные вокруг нас, нещадно швыряло на волнах. Наконец, на флот вторжения был передан световой сигнал: «Отсрочка на 24 часа». «Это скверная новость, но если мы не сделаем это завтра, то сделаем послезавтра или после после завтра» — сказал майор Билл Симарк, который был начальником штаба дивизии. «У нас есть четыре или даже пять дней — прилив будет еще вполне подходящим в течение этого времени, но, если погода совершенно не позволит начать, придется отложить дело на несколько недель. Но высадка все равно состоится. В этом нет никаких сомнений».
Для рядовых солдат ожидание в тесных трюмах десантных судов с минимумом информации о происходящем, но при массе слухов, было тягостным занятием. Младший капрал Стир вспоминал:
«Мы делили судно с франкоязычными канадцами из батальона шодерского полка 8-й канадской бригады. Чтобы убить время, канадцы научили нас играть в свою версию игры в кости под названием «Охота». Больше делать было нечего, и я продул все свои деньги вторжения, но, по крайней мере, это позволило хоть какое-то время не думать о высадке».
На очередном совещании в Саутвик-Хаусе в 21.30 4 июня полковник Стэгг заявил:
«Джентльмены, по сравнению с тем прогнозом, который я представил вчера вечером, появились некоторые быстрые и неожиданные изменения над северной Атлантикой. В частности, мощный холодный фронт с одной из областей низкого давления движется быстрее ожидаемого и намного южнее, чем предсказывалось. Этот фронт приближается к Портсмуту сейчас и пройдет над каналом сегодня вечером или завтра рано утром. После того, как сильные ветры и низкая облачность, связанные с этим фронтом, переместятся далее, будет кратковременный период улучшения погоды, начиная с понедельника».
Последовала довольно длительная пауза, потом контр-адмирал Кризи задал первый вопрос. «Каковы шансы, что погодные условия со среды до пятницы могут оказаться лучше тех, что вы сейчас изложили?» А главный маршал авиации Тэддер добавил: «Насколько вы уверены в данном прогнозе?» Стэгг ответил очень осторожно, понимая, что именно за эти слова его могут воздвигнуть на пьедестал или вздернуть в зависимости от того, насколько он попадет в точку. «Я вполне уверен, что за вечерним фронтом последует вполне продолжительный период улучшения погоды. Кроме этого я могу лишь повторить то, что говорил ранее — мы наблюдем аномальные для этого времени года нормы образования и скорость перемещения областей низкого давления в Атлантике». В переводе на обычный язык это означало, что Стэгг уверен лишь в кратковременном прогнозе. Ни за что другое он ручаться не может. Адмирал Рамсей напомнил Айку, что корабли могут выйти в море еще только один раз. Если вновь поступит приказ об отсрочке, тысячи судов и кораблей необходимо будет дозаправить горючим, а это займет несколько дней даже при самом благоприятном ходе событий.
Погрузка личного состава американской 5-й специальной инженерной бригады на десантные корабли LCVP в Веймуте. По бортовому номеру Р-77-14 ближнего десантного судна LCVP, можно судить о его принадлежности к войсковому транспорту «Терстон» (AP-77). На заднем плане здание театра «Веймут Павильон».
Айку предстояло принять очень сложное решение. Высадка в неблагоприятных условиях имела большие шансы на поражение, но и перенос вторжения на 20 июня не сулил ничего хорошего. Сохранить тайну в этом случае наверняка не удастся, и у противника будет достаточно времени, чтобы успеть перебросить войска в Нормандию. Монти считал, что надо начинать, несмотря ни на что. Ли-Мэллори и Тэддер опасались, что предварительный авианалет будет малоэффективным. Окончательное решение так и не было принято — Эйзенхауэр отложил это на утро следующего дня. Метеорологам пришлось провести еще одну бессонную ночь, тщательно сличая данные, стараясь избежать роковой ошибки. Незадолго до четырех утра 5 июня старшие офицеры в очередной раз собрались в конференц-зале. В книге воспоминаний «Прогноз для «Оверлорда» полковник Стэгг подробно описал это последнее совещание. Когда он вошел, «атмосфера была мрачной, а лица присутствующих — встревоженными; в помещении стояла зловещая тишина». Это было не удивительно, за окнами штаба по-прежнему завывал ветер и лил дождь. «Но как только я закончил доклад, напряжение, царившее в конференц-зале, исчезло, а Эйзенхауэр и его коллеги стали совершенно другими людьми». Стэгг с удививший всех улыбкой, сообщил, что «период хорошей погоды должен в течение этой ночи распространиться по всей южной Англии и продолжится до вечера 6 июня. Видимость на побережье Нормандии будет хорошей, сила ветра — 3 балла с порывами до 4–5 баллов, но не больше». Прогноз на остаток недели оставался неоднозначным, но Стэгг предсказывал значительные периоды благоприятной и хорошей погоды. Выслушав мнение собравшихся, в 04.15 Верховный с достаточно уверенным видом сказал: «Хорошо, давайте начнем». Через несколько минут комната опустела. Командиры спешили в свои штабы, чтобы отдать приказы о начале вторжения. Эйзенхауэр неспешно позавтракал, съездил в Портсмут, где наблюдал за отправкой кораблей с пехотой и танками. Дождь к этому времени прекратился, а ветер заметно поутих. Прогноз полковника Стэгга
