пятницу. Мы надеялись, что до понедельника гости решат отдохнуть с дороги, но не тут-то было. Уже к обеду мы увидели их в академии. Сначала они переговорили с Остроумовой, а затем наведались к Платонову.
В субботу проверка коснулась общежития. Правда, комиссия не решилась заглядывать в комнаты студентов, а ограничилась прогулкой по коридорам и беседами с отдельными студентами, которые встречались им по пути. О чём они общались, я не знаю, потому как намеренно избегал встречи с этими людьми. Кажется мне, что ничего хорошего от этой комиссии ждать не стоит — как бы они не явились сюда с целью найти массу нарушений и прикрыть академию. Может, я перебарщиваю, но такой вариант имеет право на жизнь.
— Фух, ну и дотошные! — выпалил Валик, столкнувшись со мной на пороге блока.
— Ты о чём?
— Да комиссия эта! Прицепились ко мне в коридоре и давай заваливать вопросами: нравится ли мне учёба в академии? Могу ли вспомнить случаи нарушений? Где я был в день гибели Истомина? Что видел? Как здесь кормят?
— А это здесь причём?
— Ну, они думали, что у нас есть столовая, в которой готовят на всех студентов.
Ясно. Может, я действительно ошибаюсь, а их появление можно связать не только с арестом ректора, но и с гибелью студента на территории академии. Не удивительно, что в Москве решили разобраться. В любом случае, лучше быть начеку.
Сразу озадачил Зимина, пока парень не придумал как провести выходной день:
— Валик, нужна твоя помощь! Хочу смотаться в Североморск к матери одной моей знакомой. Ей требуется серьёзная помощь целителей. Сможешь поехать со мной и провести осмотр?
— Насколько серьёзная помощь требуется? — заволновался парень.
— Увы, не могу знать наверняка. Думаю, ты справишься.
Зимина не пришлось уговаривать, и уже через полчаса мы направились к выходу из академии. Там образовалась небольшая очередь, потому как студенты заполняли бумаги, в которых указывали, куда они планируют отправиться.
— Место назначения! — требовательно произнёс помощник Платонова, когда очередь дошла до нас.
— Это ещё зачем?
— Чтобы знать где тебя искать в случае пропажи. Сам понимаешь, что происходит за пределами академии.
— Вы так говорите, будто там полно культистов, которые только и ждут, когда мы переступим порог академии, чтобы схватить и утопить.
— Всё может быть, — многозначительно отозвался привратник и протянул нам с Валиком по листочку.
После обязательной процедуры мы выбрались из академии и направились к автовокзалу, где нас дожидался нужный автобус. Всего через сорок минут мы были на месте. Город был раз в пять меньше Мурманска, и на первый взгляд казалось, что его можно пройти от начала до конца за час. Так-то оно верно, если не петлять по улочкам в поисках нужного нам адреса, но мы были здесь впервые и не имели ни малейшего понятия о том, где искать нужный нам дом.
Мать Кристины, Лариса Александровна, была дома. Женщина с большим трудом вышла к нам, переваливаясь с ноги на ногу.
— Совсем ноги не ходят! — пожаловалась она. — Скоро слягу, и тогда конец. А вы от Кристиночки? Она звонила утром и предупреждала, что вы придёте.
— А что же местные целители?
— Да ну, откуда у меня деньги на целителей? Шестьдесят тысяч за один приём! Это моя зарплата за три месяца, когда я ещё могла работать. Приходится просить местного таланта. Тот берёт всего тысячу за приём, но зато я хоть пару дней хожу без проблем.
— Разрешите вас осмотреть, — попросил Валик.
— А вы что целитель?
— Он самый, — произнёс Зимин.
— Вы не смотрите, что Валентин молодой, он один из самых талантливых на потоке в академии, — поспешил я успокоить женщину, но оказалось, что она волновалась по другому поводу.
— Имейте в виду, денег у меня нет!
— Мы осмотрим вас бесплатно. Нужно ведь понять в чём дело.
Осмотр занял всего минут пятнадцать. Судя по вспышкам энергии, которые я чувствовал, Валик использовал талант для диагностики, а затем принялся лечить.
— Намного лучше стало! — поделилась ощущениями женщина. — Сколько я вам должна?
— Считайте, что это дружеская помощь, — произнёс я и повернулся к Зимину, который явно хотел поговорить. Мы отошли в сторону, и только после этого парень объяснил причину своего беспокойства:
— В общем, этот лекарь — ещё тот прохвост. Брал тысячу за то, чтобы приглушить симптомы, но не лечить болезнь.
— Не понял.
— Он снимал воспаление и обезболивал, когда нужно было разобраться в самой причине болезни и восстанавливать структуру суставов.
— Так, теперь яснее. И что нам делать?
— Срочно забирать в Мурманск и обраться за помощью к сильным целителям. Увы, налицо запущенный случай, и моих возможностей здесь может быть недостаточно. Вот только я не знаю где взять денег…
— С деньгами проблем не будет, я всё уладил. Венера Гавриловна сказала, что вы наведываетесь в больницу и помогаете тяжёлым больным.
— Точно! Это может сработать, Арс!
Казалось, все проблемы улажены, но неприятности появились там, где я их совершенно не ожидал.
— Я никуда не поеду! — запротестовала женщина. — Мне дом не на кого оставить. Если я его брошу, через пару дней тут один только фундамент останется. И потом, в Мурманске нужно где-то жить, а даже если лежать в больнице, нужны деньги на лекарства. Нет, не хочу быть обузой для родной дочери. Пусть Кристиночка устраивает собственную жизнь, я как-нибудь сама проживу.
— Думаете, ей будет лучше остаться совсем одной в этом мире? Вы для неё самый дорогой человек и единственный, кому она может довериться. Неужели вы готовы опустить руки и перестать бороться, когда победа над болезнью так близка? Что вам стоит попробовать?
— Знаю, вы — чёрные риелторы, которые хотят продать мой дом. Вы поэтому хотите меня отсюда сплавить?
— Вот эту халупу? — я критически осмотрелся вокруг и запоздало спохватился, ведь мои слова могли обидеть женщину. — Лариса Александровна, при всём уважении, ваш дом не стоит и миллиона. Стали бы чёрные риелторы рисковать ради такой мизерной выгоды? Как говорится, игра не стоит свеч.
Мать Кристины с недоверием посмотрела на меня, но ехать в Мурманск всё-таки согласилась. Пришлось немного подождать, пока Лариса Александровна отдаст ключи соседке и попросит ту присматривать за жильём. По дороге мы заглянули в академию, где попрощались с Зиминым, а
