ты чего допустил такую оплошность с размещением наводчика и командира? — посидев на командирском месте, выглянул из люка и задал весьма провокационный вопрос Александр.
— Какой просчет? — практически впал в ступор находившийся на крышке моторного отделения Гинзбург. Все же тут он применил всю «начинку» от танка Т-35 и потому не понимал, о чём сейчас говорил представитель АБТУ.
— Эх, Семён, Семён, в этом и есть большая разница между нами, — лишь огорченно покачал головой в ответ Геркан. — Вот не познал ты в должной мере службу боевого танкиста, потому и не понимаешь, как оно должно быть в танке на самом деле. В нём ведь не только на парадах ездить надо. Но и воевать.
— Ты, это, давай ближе к теме, — осознав, что над ним в очередной раз пытаются подтрунить, создатель танка принялся тыкать пальцем в плечо гостя. — Что тут тебе так сильно не понравилось? Всё же выполнено как в тех же Т-26, Т-24 и Т-35.
— Вот в этом-то и беда! — тут же ткнул пальцем в ответ развернувшийся в люке на 180 градусов заместитель начальника АБТУ. — Тут всё выполнено для удобства оперирования старым орудием, где командиру-заряжающему, — на ходу придумал он новую должность, которая по факту являлась реальностью в танках РККА, — приходилось дергать за рычаг открытия затвора, отчего и следовало ему располагаться справа, тогда как прицел и механизм наводки пушки располагался слева, где и было место наводчика. Но сейчас-то мы ожидаем полуавтоматическое орудие, в котором что? — вопросительно уставился Александр на не понимающего, к чему он ведет, Гинзбурга.
— В котором что? — так и не сообразив, в чём именно присутствует подвох, сдался Семён.
— В котором, наконец, легче легкого можно будет реализовать заряжание слева, чтобы закладывать и заталкивать не самый легкий унитар в казенник правой рукой! Правой! — для большей наглядности Геркан согнул свою правую руку под 90 градусов, чтобы продемонстрировать напрягшийся бицепс. — А это, знаешь ли, не мелочи! На том же Т-24 в бою уже на двадцатом выстреле начинаешь ощущать, что привычная к куда меньшим нагрузкам левая рука начинает отваливаться. К тому же, не следует забывать и о мучениях наводчика, которому для точного наведения ныне приходится вращать рукоять поворота башни танка опять же левой рукой! Что опять же приводит к его излишней утомляемости! Ну сам посуди, ведь правой-то рукой куда как проще и привычнее тягать такие тяжести!
— Да я как-то даже не думал о таком, — взглянув на башню совершенно новым взглядом, принялся почесывать затылок удивленный конструктор. Ведь о подобной, лежащей на самом виду, «мелочи» он действительно не размышлял вовсе. Впрочем, как все иные инженеры советской бронетанковой отрасли, за исключением, как только что выяснилось, Александра Морициевича Геркана.
— А вот это ты зря! О таком думать надо! — тут же наставительно произнес Геркан. — Потому радуйся, что у тебя в друзьях-знакомых имеюсь такой замечательный я, который, и о таком, и о многом прочем, размышляет дни и ночи напролет! Аж кушать не может, так сильно размышляет!
— Хорошо, хорошо, радуюсь, — тяжело вздохнув, расплылся в показательно натянутой улыбке Гинзбург.
— Вот! Это другое дело! — подхватил настроение явно ёрничающего собеседника Александр и тоже показательно солидно так кивнул головой, словно отец дающий согласие на брак со своей дочерью вовремя исправившемуся потенциальному жениху. — Только радуйся ты не сильно-то много. Во всяком случае, пока не исправишь ситуацию с отсутствием люков для мехвода и радиста, радоваться я тебе не советую вовсе. Потому что забираться на их места через башенные люки — это какой-то кошмар.
— И ты туда же! — аж закатил глаза к небу создатель Т-111. — Ну, сам ведь видишь, что некуда тут встраивать люки! Некуда! — видать ему уже не единожды указывали на данный недостаток танка, отчего спокойно реагировать на очередной комментарий он уже банально не мог. — Либо так, — махнул Семён рукой в сторону носовой части боевой машины, — либо придется удлинять её на те самые 25 сантиметров и, соответственно, утяжелять на почти тонну веса, которые я с таким трудом отвоевал.
— А если сделать лобовой лист брони наклонным? Только градусов этак на 45, а не 60? У тебя в таком случае верхний лобовой лист брони как раз сместится вперед сантиметров этак на сорок и сверху появится площадка, куда вполне себе влезут два люка. Да, пусть они получатся не шибко широкими и практически треугольной формы. Но ведь место-то для них прибавится! — сам того не зная, Александр предложил придать носовой части Т-111 форму, которая появилась много лет спустя на так и не пошедшем в серию немецком танке-разведчике VK16.02 «Леопард». — Заодно и смотровые щели с боков можно будет добавить, чтобы хоть как-то улучшить видимость с мест мехвода и радиста.
— Думаешь самый умный тут выискался? Полагаешь, я до такого не доходил своим умом? — даже несколько обиделся Гинзбург на гостя, за то, что тот посчитал его совсем уж дремучим в плане расчета корпуса. — А как ты такой умный будешь трансмиссию обслуживать в этом случае? Сейчас-то, когда нос выполнен этакой ступенькой, на горизонтальном листе хоть лючки имеются, через которые доступ к ней есть. А коли сделать, как предлагаешь ты, то там же сплошной лист брони придется намертво вваривать! И в этом случае всякий раз придется башню с танка снимать и чуть ли не половину танка разбирать изнутри, чтобы добраться до тех же фрикционов. Об этом-то ты подумал?
— Так тебе в любом случае постоянно придется снимать башню и частично разбирать внутренности танка! Рессоры-то балансирной подвески ты внутрь бронекорпуса запихал! А, как ты знаешь не хуже меня, эти пластинчатые рессоры на наших танках вечно лопаются. — Тут же выдал контраргумент, решивший пободаться за свою позицию Александр. — И вообще, спроектируй какой-нибудь съемный бронированный кожух для бортовых редукторов и обслуживай трансмиссию, путем демонтажа ведущих колес вместе с этими самыми редукторами и кожухами. Пусть это и будет выглядеть несколько заморочено, зато остальные недостатки окажутся решены.
— Хм. Ты знаешь, а я подумаю насчет последнего. Крепко подумаю, — принявшись потирать в задумчивости подбородок, ненадолго ушел в себя Семён, уже представляя в уме, как бы это всё могло выглядеть в металле. — А что касается башни и рессор, то не надо там ничего снимать.
