дегазации мантии Земли, что в значительной степени перекликается с представлениями П. Н. Кропоткина и Б. М. Валяева. Но если эти ученые допускают эманацию углеводородов непосредственно из мантии, то В. А. Левченко считает, что из мантии вначале выделяется атомарный водород. Причем выделение его происходит именно в рифтовых зонах. Причину дегазации мантии В. А. Левченко видит в процессе пульсационного развития расширяющейся Земли. Далее атомарный водород по разломам поднимается до контакта с метаморфическими толщами фундамента платформ, где, реагируя с органическим углеродом, и образует- углеводороды. Дальнейшая миграция углеводородов, прежде всего вертикальная, приводит к накоплению их в залежи, но в близости от рифтовых зон земной коры. В. А. Левченко, таким образом, выдвигает смешанную гипотезу — органо-неорганическую, поскольку, по его представлению, углерод — органического происхождения, а водород — неорганический продукт мантии.
Идея гидрогенизации органического вещества глубинным водородом в последнее время сравнительно широко используется геологами при решении вопроса о происхождении нефти. Мы уже упоминали этот механизм образования углеводородов при рассмотрении нефтегазоносности кольцевых структур земной коры. К аналогичным выводам приходит группа грозненских геологов-нефтяников: М. Н. Смирнова, В. М. Бражник, В. В. Малышева. Исследования последних лет показывают, что в рифтовых зонах океанов действительно наблюдается существенное истечение водорода. Так, в рифте острова Исландия вынос водорода 1 тыс. м3/сут. В кимберлитовой трубке «Удачная», в скв. 42, дебит водорода достигал 100 тыс. м3/сут. По мнению некоторых специалистов, водород становится ценным
компонентом для промышленного извлечения. Если фоновое содержание водорода не превышает 50 мл/л, то аномальное достигает 1500 мл/л и выше. Наиболее мощные водородные аномалии связаны как раз с океаническими и континентальными рифтами, поэтому роль водорода в процессе нефтегазообразования может быть действительно важной. Ведь в лабораторных условиях процесс гидрогенизации углерода давно изучен, а в последние годы на этой основе даже организовано промышленное получение синтетической нефти из каменного угля. У нас в стране для этого используются низкосортные бурые угли Канско-Ачинского бассейна. В заводских установках из него приготовляется специальная паста, которая и насыщается водородом — гидрогенизируется. При строго определенном технологическом режиме уголь превращается в жидкое топливо. Синтезированную нефть перерабатывают, как обычную, на нефтеперерабатывающем заводе и получают бензин с более высоким октановым числом, чем у привычного «нефтяного» бензина.
Таким образом, идея гидрогенизации органического углерода глубинным водородом находит в наши дни промышленное подтверждение. Но идет ли этот процесс в природных условиях? Мощное поступление водорода из недр в литосферу, гидросферу и атмосферу Земли обнаружено сравнительно недавно, и масштабы его взаимодействия с органическим углеродом еще не ясны. Это явление требует всестороннего и глубокого изучения. Тем не менее известно, что органическое вещество, рассеянное в осадочной породе, содержит углерода 66–88 %, а водорода — всего 4–7 %. Следовательно, количество образовавшихся углеводородов неизбежно будет лимитироваться количеством водорода, содержащегося в органическом веществе, при исчерпании водородных ресурсов должны исчерпаться и нефтегазогенерирующие возможности породы. Поступление дополнительных порций водорода приведет к увеличению количества производимых углеводородов. Некоторые ученые считают, что в недрах нашей планеты имеется практически неисчерпаемый источник водорода. Так, В. Н. Ларин доказывает изначально гидритный состав Земли. По его мнению, внутреннее ядро земного шара сложено гидритами металлов (т. е. соединениями металлов с водородом), внешнее ядро — металлами с растворенным в них водородом, нижняя мантия — сплавами на основе кремния, магния и железа, средняя, верхняя мантия и кора — силикатами и окислами. Таким образом, дегазация внутренних зон планеты поставляет в ее верхние горизонты, и прежде всего в земную кору, тот недостающий водород, который увеличивает производство углеводородов из органического углерода. Наиболее активен и мощен водородный поток в рифтовых зонах, потому-то В. А. Левченко и связывает с ними процессы нефте-газообразования в земной коре.
Вместе с тем существуют иные представления об источнике водорода. Так, ученые Института океанологии АН СССР А. А. Геодекян и др. [1980] считают, что водород в необходимых количествах для нефтегазообразования мог продуцироваться и в осадочном слое коры. По их мнению, в рифтовых зонах океанов не происходит такого мощного истечения водорода из глубоких подкоровых недр, по крайней мере, в виде регионально действующего потока, которое так необходимо для реализации идеи В. А. Левченко.
Развивая свою гипотезу, В. А. Левченко вынужден прийти к выводу о невозможности образования углеводородов в зонах поддвига литосферных плит, так как, по его мнению, на современных активных окраинах Мирового океана выявлено сравнительно мало залежей нефти и газа. При этом автор забывает, что в современных зонах поддвига процесс образовании углеводородов, согласно механизму О. Г. Сорохтина, еще не закончился, он протекает на наших глазах. Современные зоны поддвига значительно моложе современных пассивных окраин континентов. Ведь образование океанов начиналось именно с возникновения систем рифтов, которые в дальнейшем и преобразовались в пассивные окраины, тогда как появление зон поддвига происходило уже позже, когда океан начал стареть. У современных молодых океанов зоны субдукции отсутствуют (Северный Ледовитый океан) или имеются в ограниченном количестве (Атлантический, Индийский океаны). Широко развиты — они у стареющих океанов (Тихий океан). Поэтому, чтобы правильно оценить масштабы нефтегазообразования в зонах поддвига, необходимо учитывать не только современные, но и палеозоны субдукций. В этом случае, как было показано выше, запасы нефти и газа в зонах активных окраин континентов (современных и древних) намного превышают таковые в зонах современных и древних рифтов.
Что касается возможности расширения Земли, необходимой для гипотезы В. А. Левченко, то против этого есть существенные возражения, выдвигаемые А. С. Мониным и О. Г. Сорохтиным. По их мнению, расширение Земли возможно либо в случае ее разогрева и фазового перехода земного вещества из твердого в жидкое состояние, либо в случае уменьшения гравитационной постоянной и разуплотнения материала нашей планеты. В первом варианте для увеличения радиуса Земли в 1,5–1,7 раза нужно полностью расплавить и частично испарить вещество Земли. Во втором варианте необходимо, чтобы гравитационная постоянная уменьшилась в 13–15 раз на протяжении последних 250 млн лет. Это означало бы, что в палеозое ускорение силы тяжести превысило бы современное в 40–45 раз. Тогда бы все позвоночные животные оказались раздавленными собственным весом, существовать могли бы только некоторые насекомые. Высота гор и глубина впадин не превышали бы 200–300 м, т. е. на Земле не было бы и самой суши. Как считают А. С. Монин и О. Г. Сорохтин, изменение гравитационной постоянной оказало бы влияние и на Луну и на Солнце. При этом в палеозойскую эру наш естественный спутник оказался бы в 13–15 раз ближе к Земле и разрушился бы приливными силами. Да и сам земной шар в 13–15 раз оказался бы ближе к Солнцу, при этом светимость последнего увеличилась бы в 30–50 тыс. раз, а величина солнечного потока возросла бы в 5–10 млн раз. В таких условиях Земля и все планеты Солнечной системы неизбежно бы испарились, а Солнце под влиянием коллапса превратилось бы в черную дыру. Как видим, расчеты
