ней он сам открыл, как только Татьяна остановилась перед нею и хотела коснуться ручки...
-Настенька, - бросился Иван к милой, что стояла перед зеркалом в богатом наряде, который на ней красиво расправляла служанка.
Заключив друг друга в объятия, и Настя, и Иван прослезились, на миг закрыв глаза и снова их открыв, доказывая самим себе, что всё происходит наяву, что судьба благосклонна вопреки всему. Татьяна тем временем ушла вместе со служанкой, оставив встретившихся любящих наедине...
-Родная, - целовал Иван милую, ласково поглаживающую и прижимающуюся к нему. - Ненаглядная... Голубка моя... Не отдам тебя больше никому... Прости меня дурака...
-Молчи, - с ласковой улыбкой ответила та, и их губы сомкнулись в сладости поцелуя.
Желая вот так целоваться вечно, они верили теперь в победу добра, истиной любви, но весь полёт счастья был прерван резким стуком в дверь. Настя вздрогнула и положила голову на плечо возлюбленного...
-Сегодня же попросим у государыни уехать к твоей матушке, - прошептал Иван, и в комнату вошла пара слуг, на руке у одного из которых аккуратно свисал офицерский мундир.
-Её Высочество, Екатерина Алексеевна, просит явиться к ней! - гордо сообщил слуга, на что Иван усмехнулся:
-Прошу, оставьте нас. Я приду к государыне немедленно, но переодеваться больше ни в какую иную одежду не буду.
-Страшно, - прошептала взволнованно Настя, которую Иван нежно обнимал, не смотря на прибывших слуг, но те быстро откланялись.
-Всё будет хорошо, - уверял любимую Иван. - Про офицерский мундир... Носил я его уже, понимал намёк, что могу заслужить честь добиться в жизни высших чинов, как то получили многие из прибывших моряков, дабы служить России, помочь в войне. Всё делалось в тайне со мной, помогали скрываться по-всякому, и под мундиром, но не могут дать мне чин, пока я крепостной.
Настя с удивлением смотрела на милого, слушала и молчала.
-Да, - кивнул он. - Я многого тебе не рассказывал о себе. Только жизнь, полная обмана, мне не льстит. Хочу избавиться от тяжкой ноши да уйти в мирную жизнь с тобой. Именно о мирной, жизни в достатке, спокойствии я и мечтал всегда. Только вот достатка не было да тебя, потому и метался то там, то сям, служил всем, кто под руку подвернётся. Конечно,... не без выгоды для себя.
-Ты крепостной, как и я, - улыбнулась Настя с небольшой грустью. - Чей ты? Как же мы сможем?
-Сможем... Придётся явиться мне с повинной к своему барину. Бежал я в своё время из дома. Родные мои с радостью служат ему... Рюмину. Служат, зарабатывают купеческим делом, но остаются крепостными. Я такой жизни не хотел, потому и бежал. Скрылся далеко, как мог, придумывая новые имена, но в конце-концов встретился на Малиновом озере с Василием, - рассказывал Иван далее, сев с Настей на краю постели. - Он моряк, сын моряка, сирота. Знал, куда хотел, но его не взяли никуда, кроме как на заработки на озере. Добывали соль для Императорского двора и мечтали мы оказаться на каком судне да покинуть берега России в поисках долгожданной свободы. Теперь же я понимаю, как глуп был.
-Нет, - перебила его речь Настя, и Иван почувствовал, как вдруг на душе стало легче, а в будущее открылась некая дверь, свет которой звал, манил...
-Я буду умолять продать меня твоему барину. Ты ведь крепостная Сенявиных? Ты служила Екатерине Сенявиной, фрейлине Императрицы, так? - спросил Иван.
-Да, - улыбнулась ему милая. - Они добрые люди. Раз Рюмин тоже добр, то должны договориться.
-Будем надеяться. Однако я намерен попросить сейчас государыню заступиться за нас, - глубоко вздохнул Иван. - Пора...
Глава 41
О весенней росе, о былом, что во сне
Иногда посещает, с тревогой вспомню в душе.
Не бывать ничему, что ушло,... ту весну,
Что, бывало, так радость дарила каждому дню.
Ясен вновь небосклон, ослепляющий он,
И подснежники вновь в чаще лесной.
Радостно взвившись ввысь, улетев от зимы,
Жаворонок споёт о любви,... о солнце весны.
А где-то там, за рекой и за рощей лесной
Три подружки, три яблони очнулись от снов,
Вспомнили, как и я, что былая весна
Унесла, забрала, только память жива.
Зашумят вновь ручьи, заблестят в них лучи,
И они будут вновь наполнять жизнь земли.
Вновь пройду по росе, словно в сказочном сне,
Чтобы радость наполнила, стало легче душе.
Через боль, что наполняла всё тело, государыня подошла к окну. Солнце бросало игривые лучи. Земля радовалась теплу и летнему ветру. Только всё равно вспоминались вёсны прошлого, когда уходило что-то дорогое, когда чья-то жизнь внезапно обрывалась, оставляя лишь память и тоску оставшимся ходить по свету...
-Дурно, Иван Иванович, - произнесла государыня, бросив мимолётный взгляд на стоящего посреди комнаты Бецкого.
Тот опирался на трость, устало глядя в ответ, но молчал, вспоминая и сам о былом. Он видел перед собой уже не ту молодую немецкую принцессу, что когда-то прибыла в Россию, чтобы стать любимой и великой. Удивляясь в очередной раз, как годы беспощадно забирают всё самое дорогое, красоту и молодость, он тяжело вздохнул...
-Всякий раз по болезни думается, вот, умру и всё, - улыбнулась государыня и села на краю постели. - Но нет... Многое ещё надо сделать. А главное,... пока войны со всех сторон.
-Слишком о многом заботы у Вас, Екатерина Алексеевна, - сказал Бецкой.
-Ах, то есть дорога, которою думаю достичь бессмертия, - вздохнула она. - Сядьте же, Иван Иваныч.
-И всё же,... послушайтесь, - сел он на стул, у столика рядом, на который опёрся локтем. - Отправьте этого Морозова с его зазнобой куда в людное место. Глядишь, враги туда и нагрянут может, а там их будет ждать арест.
