ёкнуло – из-за угла выскочила приземистая фигура с карабином наперевес. Витька…
Первый номер упал в окопчик, задыхаясь, вопросил:
— Ян, ты стрелял?!
— Э, тут что, иных пулеметов много? Вон, лежат как на выставке.
Витька глянул:
— Ох, десятка два! Здорово! Только это, Ян… нам отходить нужно. Прям сейчас. Нету наших за спиной, вообще никого.
— Что, вообще нету?
— Убитого видел. А так никого. Дальше, на окраине стреляют. Похоже, наши из поселка в поле отступили. А между нами немцы. Ян, драпать надо. Может, прорвемся. Ох, зальют нам щас жира за шкуру…
— Спокойнее. Снимаемся, Степана захватим, полем слева обойдем, там вроде тихо. Берись…
Оттащили пулемет, перебежали к первой огневой позиции…
Степана не было. Валялись короба с лентами, лопаты, сумка с принадлежностям… Пусто.
— Не мог же он… — Витька осекся.
— Молчун он был, так и деру дал. Курад с ним, решай, командир, куда двигаем.
— «Решай»… Да тут полная полундра. Как мы с пулеметом проскочим? Ян, ты же опытный. Чего делать? Если пулемет бросим, нас под трибунал…
— Э, что трибунал, хорошее же оружие, мы в порядок привели, жалко бросать. Давай в обход. Немцев здесь не так много.
— Куда в обход, Ян? Вот куда?! По кустам?
— Вить, давай без полного подрыва полундры. Посматривай, а я сверху гляну, – Ян перебежал к дому, ухнул, запрыгнул на невысокий навес у двери, оттуда до проломленной крыши уже рукой подать…
Окраина, столбы, низкая поросль кустов, низина с пятнами луж и канав. Сверкнул выстрел, рядом другой… Темное пятнышко – лежит краснофлотец лицом вниз, вот – немцы почти рядом, пригибаются, сливаются с кустами. Там раненного оттаскивают… Дальше, на дамбе противотанковая пушка, низкая и невеликая, возятся немцы-артиллеристы.… Судя по направлению ствола, наших уже выбили из поселка, в камышах и кустах сидят…
Янис помянул курада, спрятал голову в чердачный сумрак, может, это и спасло…
Снаряд разорвался под стеной. Понятно, не самый крупнокалиберный, но пулеметному второму номеру многого и не надо. Порядком оглушенный Янис скатился по навесу на землю. Витька лежал в ячейке:
— Жив?!
— Да вот… — Янис хлопал себя по макушке. – Растяпа, бескозырку сшибло. Э, бежим. По нашей позиции пристреливаются.
— Куда бежим-то?!
— В обход. Давай быстрей. Да куда ты столько?!
— Не бросать же боезапас?! — Витька одной рукой пытался ухватить два короба с патронами, другой тянул за ствол пулемета.
Янис плюнул, повесил на шею сумку ЗИПа.
Нагруженные как ломовые лошади, пробежали до канавы, что уходила наискось вдоль дороги.
— Ян, завязнем!
— Выбор какой?
Пригибаясь, тащили пулемет по бесконечной канаве, тренога цеплялась за откосы, под ногами булькало, леденющей воды было по колено, а где и выше, жижа так и норовила ботинки засосать. Дотащились до узкой осушительной трубы, мелкого Витьку уже шатало.
— Стой! – не по должности скомандовал Янис. – Как хочешь, но надо малость разгрузиться. У нас все же не полный расчет, всё не уволочем.
— Пулемет бросать нельзя, – прохрипел первый номер.
— Я не про пулемет, – Янис раскрыл сумку с принадлежностями, переложил лучшие инструменты в вещмешок, остальное безжалостно утопил в канавной жиже. – Карабин давай сюда…
Затвор пришлось буквально расковыривать – наглухо забился желтоватой грязью.
— Я не нарочно, – с тоской пробормотал Витька.
— Понятное дело. К твоему росту и должности сподручный наган полагается.
Пришлось пережидать: по дороге проехали машины с немцами[6], видимо, вражеская подмога к поселку выдвигалась. Ничего, было время с затвором разобраться.
12:20. Двинулись. При себе оставили единственный короб с патронами – Витька уже не возражал – все физические силы расчета на сам пулемет уходили.
— Ян, мы же обратно идем – к немцам от наших, – пропыхтел первый номер. – Вообще не пройдем.
— Да мы уже все равно отрезаны. Пережидать придется. Ничего, до фронта пара километров, просочимся.
Канава кончилась. Пулеметчики залегли, озираясь и переводя дух. Впереди возвышался завод Пишмаш: разбитые стекла окон корпусов, кирпичные стены, уже знакомая башенка.
— Туда?
— А если там немцы?
— Уже заметили бы. Оттуда хорошо просматривается.
Под прикрытием забора пролезли сквозь пролом на территорию, пошатываясь, прорысили к ближайшему окну корпуса. Ян подсадил первого номера, поднял пулемет, втроем свалились внутрь – силы окончательно иссякли.
— Пусто вроде, – пробормотал Витька, прислушиваясь.
— Дозор тут был, мы его выбили. Сейчас немцы наших теснят, не до завода немцам. Да он и немаленький, есть где спрятаться.
— А дальше? Ян, ты в плен пойдешь?
— Вряд ли. Если немцы дознаются, что в Лиепае добровольцем воевал, всё одно расстреляют. Хотя может, и нет. Э, нету у меня сил в плен сдаваться, не хочу. Стемнеет, будем к нашим пробиваться. Думаю, вдоль берега вполне можно пройти.
— Верно, поддерживаю этот план. Только как бы нам мокрым не померзнуть, а, Ян?
Опытные бойцы замерзнуть не имеют права. Отыскались мешки из-под чего-то, пахнущего смазкой, не плащ-палатки, но плечи греют. Пулеметчики осмотрелись, перебрались в помещение поменьше. Здесь окно выходило на другой корпус, дуло поменьше.
— Жить можно, – невесело констатировал Витька. – Только видом похожи мы с тобой… Лучше не говорить на кого.
— Не на параде, – Янис глянул на тяжелые от грязи брюки, поправил мешок на плечах и продолжил чистить затвор пулемета. – Давай ленту просушим, а то точно задержки будут.
— Да она не особо промокла, – отметил первый номер, ковыряясь с коробом. – Слушай, Ян, а вот за что мы с тобой пулеметчики? Если вдуматься, не так уж и грешили в жизни.
— Кто-то должен. Причем, кто-то поумнее и потолковее. Пулемет – это сильная вещь. Особенно когда его используют с толком, – проворчал Янис, собирая пулемет.
«Максим» был в относительном порядке, а вот самого товарища Выру познабливало и опять кашель донимал. Не хватало еще заболеть, в груди чувствовалось что-то нехорошее, ненужное организму. Наверное, ранение о себе напоминает, не одобряет бестолковой беготни по канавам. С другой стороны, немцам там – у трамвая – тоже досталось. Не все им, сукам, по кораблям бомбами кидаться безнаказанно.
Согреться особо так и не получилось, но когда сахар НЗ доели, стало как-то чуть веселее.
— Жратвы теперь вообще нет, зато меньше нести, – заметил Витька. – Как пойдем-то, Ян? Если честно, я только по шоссе ориентиры в голове держу.
— Шоссе, вроде,
