Евангелием от Иоанна, в подражание Иисусу и двадцати четырём восседавшим рядом с ним старцам, в кафедральном соборе устраивается трон для епископа и двадцать четыре обычных стула для священников. Это особо святое место в кафедральном соборе! Не считая алтаря, конечно. Теперь понял?
— Понял, — вздохнул я, — Келью святого расширили, понастроили вокруг высоких стен, установили алтарь, поставили трон для епископа и всё это назвали кафедральным собором. Ах, да! Про святого не забыли! Его именем кафедральный собор назвали!
— Ох и врезала бы я тебе! — мечтательно проговорила Катерина, — Прямо между глаз! Если бы не рядом со святым местом мы стояли! А так приходиться смиряться… хотя и с трудом! Учти это на будущее! Пошли!
* * *
— Да, что с тобой⁈ — не выдержала Катерина за обедом, — Я думала, ты голодный! Поэтому меня не слушаешь, вокруг не смотришь, на окружающее не реагируешь, говоришь всякие глупости… Но ты и не ешь! Ты четыре раза зачерпнул ложкой из пустой миски! И отправил себе в рот! Что с тобой, Андреас⁈
— Всё нормально, — попытался отбрехаться я, — И Дижон мне нравится, и этот… кафедральный собор святого… как его? Бенигна?
— Венигна! — холодно поправила девушка.
— Да, его. И внутреннее убранство, и снаружи… особенно крыша… да… Нигде таких крыш не видел![1] И горчицы здесь вкусные…
— Ты ни разу не зачерпнул горчицы! — припечатала Катерина, — Что с тобой, Андреас⁈
— Волнуюсь… — вздохнул я, откладывая ложку в сторону, — Никак не могу придумать, как вести себя с папой авиньонским. Каким я должен быть, чтобы он беспрекословно отдал мне перстень? Что такого я должен сказать, чтобы он выполнил моё желание?
— Тем более, что тебя раскусил простой лодочник, — проворчала Катерина, тоже задумываясь, — Подумать только! Простой лодочник Шарль, и тот понял, что ты не француз! Подожди!..
— Что? — с надеждой посмотрел я на девушку.
— А что, если… хм!.. А почему нет?.. — бормотала она про себя, еле слышно.
— Что⁈
— А с другой стороны… И как он… А если… Ну, ведь может и так быть!..
— Что?!!!
— Есть план! — подняла она на меня взгляд, — Он рискованный, но это лучше, чем ничего! Хочешь быть принцем?
— Нет!
— А придётся. Не тушуйся так, ты будешь незаконнорожденным принцем. Бастардом.
— Ещё не легче!
— И не просто бастардом-принцем, а английских кровей!
— Вообще ужасно!
— А теперь слушай внимательно. Одиннадцать лет назад к власти в Англии пришёл король Генрих Четвёртый Болингброк. Это прозвище по названию крепости, где он родился. В юности, ещё графом Дерби, выступал против короля Ричарда Второго Бордосского, потом помирился с королём, потом король изгнал его из Англии. Тот странствовал по Европе, вроде однощитного рыцаря. И даже, участвовал в войнах и сражениях. Жизнь вёл… соответствующую. Потом самовольно вернулся в Англию, к нему примкнули многие сторонники, и он низложил короля Ричарда. Как я уже говорила, около одиннадцати лет назад он сам короновался.
Ещё до того, как стать королём, он был женат. Жена умерла. После коронации он женился вторично, но детей от второго брака пока нет. А от первого брака у него сейчас шестеро детей, четверо мальчиков и две девочки. Но, говорят, был ещё один ребёнок, который умер, прожив всего четыре дня… И это был самый первый ребёнок… И его звали Эдвард.
— Так…
— А теперь слушай ещё внимательнее! Вопрос: чего хочешь ты?
— Я хочу перстень!
— А чего хочет авиньонский папа?
— Твою мать! — с чувством выдохнул я, — А ведь, меня учили! Меня учил старый, мудрый Фарн: хочешь поймать крокодила — бери с собой гнилое мясо! Ну, кроме кошки, конечно… Ты не любишь гнилое мясо, зато его любят крокодилы! Ловить надо не на то, что любишь ты, а на то, что любит тот, кого тебе надо поймать! Как же я мог забыть⁈
— А почему нельзя дохлую кошку? — с любопытством уточнила Катерина.
— Священное животное, — пояснил я, — Чтобы тебе понятнее было, это как, если бы ты пыталась мощами святых приманить медведя…
— Ну, ты сравнил!!!
— Для египтянина — вполне нормальное сравнение, — отмахнулся я, — Кроме того, это я фигурально, для образности. Но, как я забыл⁈ Итак, что нужно авиньонскому папе? Ответ прост: ему надо вернуть свою власть! А значит…
— А значит, — перебила девушка, — Ему нужны деньги! Золото. А деньги для тебя…
— Пыль! — подтвердил я, — Итак…
— Итак, к нему приходит некий Эдвард, принц Уэльский, которого нынешний король Англии объявил умершим, а на самом деле попросту спрятал по ряду таинственных причин… но вот-вот объявит о том, что он жив! И предлагает папе… ну… полмиллиона золотом! Взаимный обмен. Папа захватывает власть, признаётся всеми единственным и самым правильным папой, а за это поддерживает твою английскую экспансию во Франции. Как будто твою. А в залог будущих дружеских намерений…
— Большой рубин крестоносцев!!! — с жаром воскликнул я, — Блестящая идея! А почему я вдруг «принц Уэльский», а не какой-нибудь другой?
— Потому что первенец, — улыбнулась Катерина, — Ты что, не знаешь этого обычая?
— Нет…
— Ох, ну ты… ладно, расскажу. В тысяча двести восемьдесят третьем году, тогдашний английский король Эдуард Первый, Длинноногий, подавил восстание в Уэльсе, в результате полностью его завоевав. Это валлийские земли и даже язык там валлийский, разновидность кельтского. Собрал он всех валлийских вельмож, и ласково так, мягко, попросил принести вассальную клятву. От такой мягкости у некоторых по спине пробежались ледяные мурашки… Ну, те посоветовались и, дерзко так, отвечают, мол, ладно, быть по сему, но ты назначишь нам правителя-наместника! Который будет управлять нами от твоего имени, но при этом подойдёт под три наши условия! Тут Эдуард слегка удивился и даже с минуту раздумчиво посматривал на своего палача… Но потом всё же спросил, а что, собственно, за условия? Условия — отвечают ему валлийские дворяне — следующие: первое: он должен родиться в Уэльсе! Второе: он не должен ни слова не знать по-английски! Третье: он не должен совершить ни одного бесчестного поступка в своей жизни! А сами друг на друга поглядывают. Мол, кого из нас он выберет?.. Потому что, кого же ещё, кроме как из нас? При таких-то условиях? И тут, внезапно,
