стоял к нам вполоборота и смотрел куда-то вдаль.
– Слушай… – продолжил Аян, спрыгнув с дубового корня, который вылез на поверхность больше, чем следовало. – А это правда?
– Что именно?
– То, что ты бастард короля.
Эйнар напряжённо подобрался. Нахмурив тёмные брови, мужчина прищурился, и его глаза приобрели угловатую, заострённую форму.
– Не хочу об этом говорить, – сухо произнёс он.
– И даже мне?
– У нас сейчас есть дела поважнее! – мужчина не выдержал и повысил тон. – И моё рождение тут никакой роли не играет. Уж поверь!
– Ну как скажешь…
– Нам наверно уже пора идти, – вмешалась я, чувствуя, что разговор мужчин может перейти в ссору.
– Да, – почти хором пробасили они. После чего все мы двинулись в путь на запад.
Денег хватило на то, чтобы купить лошадей. Все согласились, что ехать куда лучше, чем плестись на своих двоих. Только вот тогда я понятия не имела, на что подписываюсь. Нет, я умела ездить верхом, но никогда на такие большие расстояния не путешествовала. Обычно к вечеру у меня отнимались ноги от езды в раскоряку. Да еще лошадь была очень беспокойная, хотя нас уверили, что мне дают самую спокойную из всех.
– Она чувствует твою силу и напряжение, поэтому и ведёт себя так, – как-то раз сказал Эйнар, когда ехали вдоль берега Беруны. Мы уже путешествовали третий день, горный край сменили равнины. Широкие пахотные поля засеивались местными культурами, жители работали на них от зари и до самой ночи. Бывало, на нас обращали внимание, но это был лишь лёгкий интерес, без лишних вопросов. Так что путешествовали мы относительно спокойно. Аян с Эйнаром почти не разговаривали, лишь время от времени обсуждали отдельные планы предстоящих событий.
– Как думаете, – спросила я, в очередной раз пыхтя оттого, что лошадь совершенно меня не слушается. – Дейлу удалось выйти из города?
– Узнаем, когда прибудем в Адэн, – ответил Эйнар, взявшись за узду и притормозив животное. – Я его предупредил, если не получится отсидеться в горах, то пусть отправляется туда, не дожидаясь нас.
– А с Деей они давно знакомы?
– Что ещё за Дея? – удивился Эйнар.
– Он не говорил о ней, – вмешался Аян. – Знает, что Рейны не одобрят такого союза.
Вот чёрт, и кто меня за язык тянул. Я и подумать не могла, что эта тема под запретом. Хотя мне ведь Дея тоже ничего не рассказывала…
– Так, – Эйнар нахмурился, – что ещё за Дея? И почему моя семья не одобрит его отношений?
– Пусть он лучше сам тебе расскажет.
– А ты что молчишь, – Эйнар обратился ко мне, – раз начала, договаривай.
У меня язык прилип к нёбу, в горле пересохло и отвечать уж очень не хотелось. Я поёжилась в седле и отвернула от мужчины взгляд.
– Ладно, сам спрошу, – пробурчал Рейн, после чего погнал лошадь вперёд.
– Зря ты подняла эту тему, – ко мне подъехал Аян. Лицо его было уставшим, глаза красными от бессонницы, что мучила его последние дни.
– Я ведь не знала, – опустив глаза к земле, слабо произнесла я. – Да и что такого-то…
– Ты ведь знаешь, что Дея простая служанка.
– Да, и что с того?
Аян глубоко вдохнул, дрогнув уголками губ.
– Я уже говорил, что Дейл ему как брат. И думаешь, он позволит ему связать свою жизнь с девушкой низкого происхождения? Род Рейнов один из старинных родов Арагона, и ещё не было таких случаев, чтобы они женились на простолюдинках.
– Велика беда, – хмыкнула я, – Значит, он будет первым!
– У высокородных так не принято… И поэтому, – Аян замялся на полуслове, внимательно посмотрел на меня, чуть прищурившись.
– Ну…
– Не влюбляйся в него, всё равно у вас ничего не получится.
Я чуть с седла не свалилась. Чего-чего, а вот этих слов уж никак не ожидала.
– Мне кажется, – скривилась я в недовольной усмешке, – это не твоё дело.
Сказанные слова Аяна выбили меня из колеи. Взявшись покрепче за узду и пришпорив лошадь, пустила ее рысью.
Вообще, почему он подумал, что я влюбилась в Эйнара? О боже, да я сама не знаю, какие именно чувства к нему испытываю. Внутри меня всё клокотало. От напряжения сердце ходило ходуном. Ощутив моё настроение, лошадь под мной стала фырчать и ускоряться.
– Ну, потише… – я аккуратно погладила ее по шелковистой гриве. Животное успокоилось и перешло на шаг. Мужчины теперь ехали сзади меня. Это даже к лучшему. Не хотелось встретиться взглядами ни с Аяном, ни тем более с Эйнаром.
О, Праотец, какая же я всё-таки дура, что согласилась ехать вместе с ними. Нужно было, не слушая никого, даже голоса собственного сердца, отправиться в Химерию. А теперь, к чему всё это приведёт?
– Сворачивай на просёлочную дорогу, – донеслось из-за спины. Я даже оборачиваться не стала. Молча повела лошадь в нужное направление. Стволы деревьев, растущие по обочинам просёлочной дороги, были невероятно толстыми, а кроны нависали над нами, как полог.
– Здесь есть небольшой городок, – догнав меня, произнёс Эйнар, – остановимся там. А то мне до смерти надоело спать на голой земле. Да и Аян, может быть, наконец выспится на мягкой кровати, – после чего мужчина легко улыбнулся и подмигнул мне.
Глава 27
Городок был небольшим и служил преимущественно для ночлега усталых путников, с множеством постоялых дворов на разные вкусы и кошельки: от дорогих, для зажиточных купцов и аристократов, до самых простых, где за одну ночь просили пол серебряника. В таком-то мы и остановились, не решившись поселиться в более дорогом, чтобы не быть узнанными.
Передав щуплому мальчишке лошадей, для того чтобы он отвёл их в конюшни, зашли внутрь двора.
– Господа, – к нам тут же подбежал седоватый старичок в толстой войлочной шапке набекрень. – Хотите остановиться у нас на ночь или просто зашли пообедать?
От старика воняло потом и мочой, от этого запаха у меня воротило нос, а и без того пустой желудок противно заурчал.
– Две комнаты, и принесите что-нибудь поесть, пока мы тут, – быстро скомандовал Эйнар.
– Как прикажете, – улыбнулся пожилой мужчина, показывая свои жёлтые зубы. – Только деньги вперёд.
– Держите, этого хватит? – Аян достал из мешочка три серебряные монеты.
Глаза старика хищно прищурились и загорелись…
– О-о, – прошипел он, протягивая руку – этого хватит. И даже останется на девицу. Моя дочь сможет вам услужить.
Я скривилась ещё больше, захотелось тут же покинуть это заведение.
– Нет, ничего не нужно, сдачу можете оставить себе, – сухо выговорил Эйнар, направившись к пустующему столу.
Края стола, за который мы сели, были все в неприятном жиру, в щелях
