Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
полами сверху. Это было очень смешно, он это понимал, он и высмеивал мой страх и мою робость, не понимая их настоящую природу. Я уткнулась лицом в его грудь, он пах каким-то нежным гелем для душа, чуть ли не детским. Я вдохнула в себя этот запах, сколько вмещали легкие. И поверила ему. В тот миг – поверила. И зарисовала это у себя в памяти, потому что ничем другим это зарисовать невозможно».
А рисовать все равно хотелось. Черно-белые диковинные картинки без единого угла, зато с завитушками.
Альберт с интересом листал блокнот – все подумывал показать психологу. Но красиво. Семья его безропотно приняла новый поворот, но он этого не оценил, даже не заметил. Ему почему-то легко далось это решение, и девочка эта без проблем вписалась в новую жизнь, до отказа заполненную тем же, что было и до развода. Она все еще чем-то напоминала его старшую дочь, только была немножко странной, дикой. В этом он видел своеобразную прелесть и не углублялся. Писателю, как он считал, невозможно углубляться в «бытовуху».
С тех пор, как Катя догадалась, что является частью этой самой «бытовухи» – что-то надломилось в ней. Зажатая в любовном треугольнике с Митей и Машей она наивысшим проявлением любви видела конкретный поступок – выбор мужчины. Ушел, развелся, поставил новый штамп. Ей это казалось подвигом, на который способен только человек любящий до глубины души. Ей и в голову не приходило, что это может означать что-то другое. Или вовсе ничего не означать. Разумеется, она не знала, что эта ее особенность – результат не только Митиной нерешительности, этот опыт – часть генетической памяти.
Именно так поступила в свое время ее мать, пережив тяжелейшую трагедию в ранней юности, она считала, что главное – штамп и признание отцовства. Так она и жила много лет в несчастливом браке с мужем, отцом двух ее младших детей, даже не подразумевая, что несчастлива. Да, как и самой Кате, иногда ей казалось, что что-то где-то бывает иначе, может или даже должно быть. Но она твердо помнила, что может быть и хуже, а вся эта «любовь-морковь» в ее идеальном состоянии – иллюзия.
«Такое бывает только в кино, – смеялась Анна с гостями, – и не у самых лучших режиссеров».
Однажды среди гостей оказался Митя. Раньше он иногда давал ей небольшие роли в сериалах, но после знакомства с Катей стал этого избегать. Он не мог молчать о том, что знал, а говорить об этом не мог тем более. Кроме того, невозможна была Анна, невозможна, как зубная боль. Ее хотелось убить за то, что она сделала, с другой стороны, она была так похожа на свою дочь, о которой ничего не знала…
Он сознательно пришел к ней в гости, смотреть и слушать упоительный голос, которого так давно не было в его жизни.
Стоя в кухне с сигаретой, он прислушивался к этому голосу, доносящемуся из комнат – без визуального изображения было даже лучше.
Создавалось ощущение, что это она, она… она точно так же нервно затягивается сигаретным дымом, не успевая закончить фразу, а смех был уж совершенно Катин.
Анна давно подстерегала его для откровенного разговора. Она заметила перемену в их отношениях и хотела понять, почему лишилась регулярного заработка.
Гостей было человек пять, муж увез детей к родителям, все были киношные приятели, и главная подруга – общая их с Митей учительница, пожилая преподавательница из ВГИКа. Она-то и уговорила Митю посетить это мероприятие, «повидаться».
Повидаться удалось, он и собирался проводить ее, но все быстро исчезли, пока он блаженно курил то в кухне, то на балконе, слушая неповторимый голос и удивляясь волшебству науки генетики.
Общим образом и стилем Анна не была похожа на дочь. И на свою знаменитую мать тоже – просто не дотягивала до такого уровня. Да, яркие генетические акценты передаются через поколение, это было очевидно.
Анна щебетала, убирая посуду, а Митя бродил по комнатам, любуясь на старинных фотографиях лицом старой актрисы, сравнивая ее с внучкой во всех возможных ракурсах и ролях. Да, да, гены…
Анна была проще, гораздо проще. Не было в ней какого-то аристократизма, зато был, помимо голоса, еще и Катин запах, волной которого она накрыла его, сев рядом на двухместный диван.
Запах этот перебивал какие-то отвратительные духи, он шел прямо в Митино сердце и ниже…
И он понял, как соскучился по той родной девочке, которая одним своим присутствием умела превращать скучный и унылый мир в сказку, полную чудес. И руки были почти такие же, и они уже взяли Митины ладони в свои…
Он уже ничего не соображал.
В два часа ночи бежал, трусливо оставив спящую Анну. Она не спала, но притворилась, чтобы не смущать его еще сильнее. Она-то была уверена, что одержала крупную победу и снова, наконец получит свои роли назад, то есть, как это ни цинично – кусок хлеба.
Ей даже пришло в голову, что робкий режиссер стал избегать ее именно потому, что влюбился – слишком уж он оказался пылок при более тесном знакомстве. Это не было похоже на деловое соглашение между актрисой и работодателем, он действительно казался ей влюбленным.
Наконец, приятно взволнованная, она заснула.
Шведов не подвел. Пробы прошли отлично. Постепенно подыскивали актеров и на остальные роли.
Анна знала, звонила Мите, он дал слабину и пообещал что-то найти, в надежде, что она отстанет.
Радовался одному – что на главную роль она никак не подойдет. Героиня была почти что немкой, должна была говорить с акцентом, поэтому на эту роль нашли единственную даму, которая могла подходить на это место.
Плюс, оставался еще американский состав. Но снимать необходимо было в Крыму – требовалось хотя бы приблизительное правдоподобие. Американцы работать в Крыму не могли – санкции и прочие помехи, которых на съемках хватало и без политики.
Соня целыми днями пыталась разрулить эти проблемы, время от времени намекая, что уже пора бы начать платить зарплату.
Митя пока не говорил ей, что группа уже собрана, а ассистентов нанимают в последнюю очередь. Напоминал продюсеру, но тот отмахивался – хотел немного сэкономить хоть на чем-то. Не до ассистента ему было. Такой ставки как «координатор» вообще не существовало, ее не утвердили. Но практика показывала, что обычно все это к моменту начала съемок так или иначе утрясалось.
Мите не думалось. И не работалось.
От Анны он бегал, разве что пришел на пробы – чтобы вместо него туда не пришла Соня. У
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
