–Если неудобно говорить, скажите: «Извини, у меня нет ее номера», и мы пообщаемся позже.
–Хорошо. Все отлично, спасибо,– присаживаюсь за обеденный стол, боясь, что ноги не выдержат тяжести тела.
–Тогда слушайте. Бенджамин Бут невиновен.– Каждое ее слово бьет меня словно током.– Алиби у него нет, но мы получили результаты анализа крови. В постели убитой Эбби Ашер нашли сперму. Когда придет образец крови Роберта Клэра, то мы сравним этот образец с его ДНК.
Она зачем-то называет фамилию Роба, будто я не знаю, кого она имеет в виду.
–Отлично! Рада, что ты придешь!– оживленно говорю я с вымученной улыбкой. Гладко врать оказалось не так уж сложно.
Роб смотрит коршуном.
–София,– продолжает Круз,– Роберт – единственный подозреваемый. Теперь нужно выбрать удачные условия для ареста. Нельзя брать его в присутствии адвокатов…– Она умолкает, затем шепотом тараторит:– Это он, София! Мне очень жаль!– Ее голос одновременно полон сожаления и тревоги за меня.
–Да, увидимся там… хорошо. Начало в семь тридцать. Спасибо, Келли! Пока.
Вешаю трубку. Чувствую, как Роб смотрит мне в затылок, и с нетерпением жду, когда же он заговорит.
Он молча выходит из комнаты и возвращается с бутылкой фирменного вина. Повозившись с пробкой, как в замедленном кино, достает бокалы. Краем глаза вижу, что, налив вино, он идет ко мне. Темные глаза пронзают меня насквозь и недобро поблескивают.
–Попробуй, любовь моя.– Он указывает на бокал «Тиффани» из дутого стекла.
–Не рановато ли для вина?– Отодвигаю предложенный бокал.
А ведь ему ничего не стоит подсыпать мне наркотик, если захочет…
–Поверь, вино удалось на славу; попробуй.– Роб двигает бокал обратно ко мне.
Я присматриваюсь к бледно-красной жидкости: на дне лежат темные ошметки – обычный винный осадок. Роб сидит по другую сторону длинного стеклянного стола и вертит в руке бокал, взбалтывая вино. Комнату заполняет склизкое молчание. Устремив на меня сквозящий злобой взгляд, Роб подносит бокал к губам. Пробует, морщится и со снисходительной улыбкой высказывает экспертное мнение:
–Здесь что-то скрыто, не могу понять, что именно…– Сверлит меня глазами. Не осмеливаюсь спросить, говорит ли он обо мне или о напитке.
Я придумала бы, что сказать и как поступить, не будь я до мозга костей пропитана подозрением и страхом. Меня хватает лишь на то, чтобы поднять бокал. Выхода нет: делаю маленький глоток, позволяя красной субстанции пропитать язык.
Роб пристально смотрит, словно ожидая, что я скажу. Сделав крошечный глоток, я лишь беззащитно улыбаюсь.
–Ну, как провела время с Мелани, пока меня не было?
В курсе ли он, что я вместо ужина с подругой поехала в тот дом?.. Я выбираю ложь. Мы ведь только и делаем, что врем, разве не так?
–Хорошо. Ты же знаешь, Мелани всегда найдет, что рассказать.
Словно читая мои мысли, Роб продолжает спрашивать:
–Знаю-знаю. В гости никто не заезжал, пока меня не было?
По его тону ясно, что вопрос не должен остаться без ответа.
–В гости? Нет.– Я скорбно опускаю уголки губ и еле заметно качаю головой.
Он обжигает меня неискренней улыбкой и, подняв бокал, произносит:
–За тебя, любовь моя.
И ждет, что я подниму свой.
Отпив еще немного, лихорадочно вспоминаю, что рассказывал Фред о созданном в лаборатории «Анексы» фентаниле и как мало его нужно, чтобы убить человека. Если вино отравлено, я давно получила смертельную дозу.
Роб продолжает безжалостный допрос:
–Зайка, а Кэссиди не заезжала?
–Ах да! Какая же я рассеянная,– легонько хлопаю себя по лбу.– Заезжала. Откуда ты знаешь?– Ожидаю симптомов действия фентанила. Как он там говорил? Сначала головокружение, помутнение сознания, а затем полная его потеря…
Тревога перерастает в панику, меня бросает в жар, ноги колет, словно иголками.
–Она позвонила и попросила новый код от сигнализации. Сказала, что у нее все еще есть ключ, но боялась, что сработает сирена.– Роб явно раздосадован тем, что ключ от нашего дома до сих пор у сестры.
–Да, она приехала в город и заглянула.– У меня на коже выступает испарина. Чтобы пресечь дальнейшие вопросы, быстро меняю тему:– Не забудь о благотворительном бале. Мне понадобится твоя помощь к пяти часам. Надень, пожалуйста, смокинг.
–Как скажешь, любовь моя,– с ехидной ухмылкой произносит Роб, поднимая бокал в воздух, после чего запрокидывает голову и залпом допивает. Встав из-за стола, подходит ко мне и спрашивает, указывая на бокал:– Что, не нравится?
Не спускаю глаз со своего бокала и медленно качаю головой. Сердце готово выскочить из груди.
–Хорошо,– шипит он на выдохе, хватает бокал и, наклонив голову, выпивает остатки моего вина.– Ты меня недооцениваешь, София. В этом твоя ошибка.
Задержавшись на мгновение, Роб обжигает меня дерзким взглядом и вылетает из комнаты как ошпаренный. Через пару секунд шины его «Ауди» визжат на подъездной дорожке.
Я наконец-то расслабляюсь. По мне словно катком проехали. Усталость затмевает все тревоги и опасение, что Роб мог меня отравить.
Глава 21. Сумеречная зона
Мы с Робом аккуратно обходим острые углы, предпочитая не замечать царящих в нашей жизни проблем. Врем, кто во что горазд. Здороваемся, проходя мимо друг друга, однако доверия между нами ни на грош. Я жду от него какого-то объяснения по поводу предъявленных следователем Круз обвинений, но он отмалчивается.
Роб до сих пор не знает о приезде в наш дом полиции, как не знает и о визите Марка. Мой брак – не более чем зыбкий мираж, который вот-вот растает в воздухе. Я жду, что произойдет какое-то событие и наш союз окончательно рухнет.
Роб стал мне чужим. Я чувствую его неприязнь, и в душу все чаще закрадываются сомнения, что ему известны мои многочисленные тайны.
Я не живу, а плыву по течению, гонимая водоворотом ошеломительных событий. Вечером нужно идти на мероприятие по сбору средств для детей, а у меня ни сил, ни энергии. Я уже не та, что прежде.
Роб давно пообещал, что придет на этот бал, а сам даже трубку не берет. Я приезжаю туда одна, улыбаюсь, как ни в чем не бывало, словно моя идеальная жизнь – не выдуманная фикция. Люди спрашивают, как дела у мужа, я отвечаю, что все замечательно, просто у него много работы. Еще знакомые интересуются, куда я пропала. Вру, что слегла с простудой, но мне уже гораздо лучше.
В уютном полумраке зала стоят покрытые льняными скатертями столы. В середине каждого высится узкая длинная ваза, с которой ниспадают белые ароматные цветы. Зажженные свечи мягко отражаются в хрустальных фужерах и рюмках.
Выступив перед нарядно одетыми людьми, я устремляюсь в зал лично благодарить участников и меценатов. Приглушенный свет идеально сочетается с романтической музыкой и звуком наливаемых в бокалы напитков. Что за благотворительное мероприятие без выпивки?
