для переезда и всё больше мечтает встретиться с Егором, так как расстояние между ними станет намного меньше. Парень тоже очень рад этой новости, и у него также есть хорошее известие. Его команда по баскетболу скоро едет на международные соревнования в столицу. Всего две недели отделяли главных героев от долгожданной встречи. Все эти четырнадцать дней ребята продумывали всё: как будут выглядеть, где и когда встретятся, куда пойдут, и что будут делать.
Москва. 13 сентября 2020 года («День Х»).
Капли дождя скатываются по стёклам, люди куда-то спешат, дети любуются яркими красками осени, кто-то постоянно объявляет информацию о вылетах и прилётах… Вот уже полчаса Юля сидит в аэропорту и с нетерпением ждёт самолёт из Симферополя. Остались считанные мгновения до встречи с Егором. В ста метрах от неё идут баскетболисты, и с замиранием сердца главная героиня ищет нужного человека. У неё появляются слёзы на глазах, но не от печали. Она очень рада видеть друга. Девочка бежит к Егору, не замечая окружающих. Эта долгожданная встреча для них обоих. Юля встретила человека, который полностью изменил её как внутренне, так и внешне.
ВОЗВРАЩЕНИЕ БАБУШКИ
Я на кухне готовлю ужин, ложкой мешаю кашу, вечереет…
За окном пасмурно. От крика племянницы ложка из моих рук падает на пол. Я в испуге смотрю на дверь.
В комнату ворвалась запыхавшаяся от бега племянница:
— Бабушка вернулась! Тётя Лиза, бабушка Маша пришла домой!
— Как пришла? Мы же её похоронили семь дней назад. Что ты такое говоришь, Верочка?
В глазах подростка — страх и удивление.
— Говори толком — что случилось?
— Тётя, ты не поверишь, бабуля вернулась! Пойдём, посмотришь.
Я быстро схватила пальто и поспешила за племянницей. По дороге к дому сестры десять минут ходьбы. На ходу одевая пальто, слушаю сбившийся рассказ племяшки:
— Ты не поверишь! Мы с мамой зашли в бабушкину комнату, а она сидит на кровати и дышит. А свечка так и колышется, так и колышется… Мы с мамой не поверили, позвали соседку, а она сказала, что это приведение! — племянница заплакала.
— Да не плачь ты, пожалуйста. Вам показалось. Это бывает от переживаний — пыталась успокоить племяшку.
Наконец пришли. Навстречу вышла сестра. Она приложила пальцы к губам: "Тс-с…".
Я вошла в дом. Комната нашей бабули — моей и сестры. Восьмидесятилетняя бабуля жила в доме наших родителей. Мама ухаживала за ней. Умерла бабуля неделю назад. Умерла в коматозном состоянии от кровоизлияния в мозг. Тихо ушла, не приходя в сознание, будто не хотела тревожить близких.
Бабушка прожила тяжёлую жизнь. В сорок первом на фронт ушёл муж и погиб. Бабушка вместе с двумя детьми пережила бомбёжки, голод. До войны вступила в комсомол. Верила только в свои силы, ни на кого не надеясь. В церковь не ходила, в Бога не верила. Поэтому после смерти, в дом священника не приглашали. Похоронили в холодный мартовский день.
Прошло семь дней, мама попросила меня и сестру, приехавшую на поминки из города, сходить в местную церковь: заказать молитвы за упокой. В церкви одна из служащих посоветовала набрать в платочек землю с любой могилки на кладбище и принести её в церковь. Мы так и поступили: пошли на кладбище, взяли землю с могилки родственника, принесли платочек с землёй домой и положили его в шкаф.
В доме с первого дня бабушкиного ухода по совету соседки круглосуточно, горели свечи. "Так положено" — сказала соседка. Готовились к поминкам покойницы.
И вдруг она вернулась… я стояла у двери и не верила своим глазам. Постель на бабушкиной кровати примята. Нет, не просто примята! Она выглядела так, будто на ней лежал человек. Контуры человеческого тела чётко виднелись на белоснежной постели: две взбитые пуховые подушки были вдавлены посредине, там, где лежало бы туловище-большая вмятина, где ноги-тоже небольшая вмятина.
Свеча, стоящая на столе, горела ярким пламенем. Но пламя колыхалось периодически по направлению от кровати к окну. Создавалось впечатление. что рядом со свечой сидит человек и дует на неё.
Внутренний голос мне прошептал: "Поздоровайся".
— Здравствуй, бабулечка… — промолвила я, едва двигая языком.
В горле пересохло. Пламя часто заколыхалось. Мы с сестрой, как вкопанные, стояли у двери и не верили своим глазам. Мистика!
Тихонько прикрыв дверь, мы удалились в другую комнату, где сидели мама, папа, соседка и племянница. Они вполголоса беседовали. Мама плакала.
— Вы землю с кладбища в дом заносили? — спросила меня соседка.
— Да.
— Ну, вот — результат. Нельзя с кладбища в дом. Что же вы наделали? Хотя бы спросили в церкви.
В прихожей послышалось хлопанье двери. Мы с сестрой ринулись туда. Наружная дверь — нараспашку. Дверь в комнату бабушки — тоже. Вошли в бабушкину комнату. Кровать ровно заправлена. Подушки одна на другой лежат так, как лежали до бабушкиного прихода. Пушистые, высокие.
Бабушка ушла.
Я открыла шкаф, схватила платочек с землёй и выбежала на улицу. Сердце колотилось так, что я слышала каждое его биение. В палисаднике рукой нащупала (в темноте ничего не было видно) камень и положила платок под него.
На другой день мы с сестрой отнесли землю в церковь, заказали молитвы за упокой бабушки. Выстояли службу до конца, крестясь и плача.
