вспомнила немолодую женщину в очках.
– В Караганде. – Толстяк раздраженно качнул головой и медленно стал обходить кровать, приближаясь. – Благоверная моя еще на фуд-корте скандал закатила, и поминай как звали! Испарилась в неизвестном направлении.
Липа попятилась и уперлась бедром в туалетный столик.
– А дети? Ох! – Она прижала ладонь ко рту. – Мы же видели девочек внизу, в музее. Они сбежали, да? Вы их ищете?
– Не морочь мне голову, крошка! Детей у нас и в помине не было никогда.
– Но как же… Шарлотта? Эмили? Мы ведь…
– Ты мне лучше скажи, краля, как отсюда выбраться! На ресепшене про пруд с утками говорили, а не про дерьмовые башни!
Липа уставилась на него с неподдельным изумлением и упустила тот момент, когда он приблизился.
– А не хочешь признаваться, кошечка, так тогда давай, покажи, на что способна. – Тяжелая рука опустилась на ее плечо, а в нос ударил запах пота. – Подружка твоя сочно целуется, а ты?
– К-какая п-подружка? – испуганно пролепетала Липа, отклоняясь назад. – Вы видели Иру? Где?
– Да здесь, где ж еще? Извивалась в постели, едва сиськи из платья не выпрыгивали, – он сально ухмыльнулся воспоминанию, а потом вдруг рявкнул: – Шельма проклятая! Раззадорила и испарилась. Во второй раз этот фокус не пройдет.
Он подался вперед, вдавливая Липу в туалетный столик своим пузом.
– Перестаньте! – она уперлась в его грудь ладонями. – Вы переходите все границы!
– То же самое я могу сказать и тебе! Где они, границы-то? Уже вдоволь надо мной поиздевались! Одно дело пруд, рыбалка, другое – вот эта ерунда. Я что, по-твоему, похож на мальчика, который будет в загадки играть?! Отвечай! – Он хорошенько тряхнул Липу за плечи. – Меня козьими мордами не проймешь! Я таких вот козлов в деревне знаешь сколько забил?! А?
– Я тоже квест прохожу! – выкрикнула Липа ему в лицо. – Я тоже застряла! Друзей потеряла! – Она снова попыталась вырваться: – Да отпустите вы меня!
– Щас! – Одной рукой мужчина схватил ее за волосы, туго намотав их на кулак. Кожа головы болезненно стянулась. – У вас, шлюх, тут какая миссия? Перед мужиками задом вилять? Вот и виляй! Давай!
На глаза навернулись слезы боли, непонимания и отчаяния:
– Пожалуйста, отпустите, – судорожно лепетала она, впиваясь в его руку ногтями. – Я не работаю тут! Пожалу…
Новый всплеск боли разлился по ноге – мужчина сильно стиснул ее бедро, заставив вскрикнуть.
– Та, в красном платье, поаппетитней была, – выдохнул он. – Хоть было за что подержаться. А тут…
Затрещала ткань юбки…
Липа дергалась в тщетных попытках скинуть с себя плотную тушу слетевшего с катушек мерзавца. Но он лишь сильнее распалялся, пыхтел, его дыхание потяжелело, а хватка стала еще болезненнее: нога, талия, грудь… Липу затрясло от омерзения, но чужие руки продолжали шарить по ее телу. Он склонился еще ближе, в явном стремлении впиться в губы. Она едва смогла отвернуться, и в этот момент ее взгляд упал на козлиную голову над кроватью. В прямоугольных зрачках рубинами светился азартный огонь, пасть скалилась пуще прежнего, а рога словно выросли еще больше, черными лианами расползаясь по стене.
– Т-там… – прошептала Липа, но мужчина ее не слышал.
Он убрал руку с ее груди и опустил вниз. Лязгнула молния на его джинсах.
Липа снова дернулась, выпустила его руку и принялась нервно шарить ладонью по столу, пока наконец не нащупала гребень… Схватила, выставила его перед собой в безотчетном защитном жесте…
– Отпустите, или я…
Толстяк нетерпеливо рыкнул и прижался еще сильнее. Острые зубья легко вошли в мягкую плоть рыхлого живота. Ей даже не пришлось замахиваться – мужчина все сделал сам, всем своим немалым весом навалившись на Липу.
Душераздирающий вопль огласил комнату. Мерзавец прижал руки к животу, зажимая рану, и стал заваливаться вбок, а Липа тут же ринулась прочь, но ослабевшие от пережитого ужаса ноги запнулись, и она рухнула на пол сломанной куклой.
– Дрянь! – Ее снова схватили за волосы, подняли и швырнули на кровать. – Придушу!
В нос ударил тошнотворный запах мокрой шерсти. Из последних сил Липа дернулась и впечаталась лбом в столбик балдахина. В голове словно вспыхнула сверхновая! Полуослепшая от боли, она снова рывком перекатилась вбок, на каком-то интуитивном уровне понимая, что нужно продолжать двигаться, и свалилась с кровати с другой стороны. Локтями больно ударилась о каменный пол. В голове вместе с пульсом бешено стучала единственная мысль:
«Дверь. Добежать до двери…»
Она вскочила на ноги, которых совсем не чувствовала, и побежала. Шесть шагов, ручка поддалась, в лицо ударил теплый, чуть влажный воздух. Гладкие камни крепостной стены стелились под ногами.
– Помогите! – Закричала она во весь голос.
– Стой, дрянь паршивая! Не уйдешь!
Липа рванула вперед, попутно зовя на помощь. Но вокруг тянулись лишь квадратные каменные зубья крепостной стены. Единственная дорога привела ее к другой башне. Но в глухой кладке не было ни единого намека на дверь. Тупик.
– Нет, – Липа стала лихорадочно ощупывать стену. – Нет, нет. Не может такого быть. Крепостные стены так не строили. Должна быть дверь, должна быть…
– Должна быть, – раздался сзади голос, от которого по коже побежали мурашки, а ноги снова стали ватными. – И ты это прекрасно знаешь!
– Не знаю! – Липа вжалась спиной в стену. – Не знаю я!!!
Он шел на нее, как таран, не обращая внимания на кровоточащую рану…
Словно совсем обезумел.
Липа закрыла голову руками, пальцы дотронулись до чего-то липкого над бровью. Кровь! При виде алых разводов на собственной ладони она явственно ощутила солоновато-медный запах. В голове все помутилось, сознание стало расплываться. Но подошедший мерзавец не дал впасть в забытье, грубо схватил ее за плечо:
– Открой. Чертову. Дверь, – просипел он и тряхнул Липу, разворачивая ее лицом к стене. – Где! Долбаная! Дверь! – Слова тяжело падали у нее над ухом. И с каждым словом мужчина все сильнее вдавливал ее лицом в каменную кладку. Словно задался целью сломать ей нос или проломить череп. – Показывай! Где она?! Курва в красном платье сюда убежала. Куда она, по-твоему, делась, а?! Сквозь стену просочилась?
– Н-не знаю, – в отчаянии прохрипела Липа. – Умоляю…
– Ах не знаешь… – его голос стал обманчиво ласковым. – Не знаешь, кошечка моя? Совсем-совсем?
Липа только и успела что кивнуть, а в следующий миг ее швырнуло животом на парапет стены, да так, что она перевесилась наружу, пронзительно закричав.
Далеко внизу клубился густой непроглядный туман, где-то под ним, возможно, Ирина спорила с Антоном; или Виктор улыбался какой-нибудь незнакомке и спрашивал у нее номерок телефона; или с визгом носились девчонки с косичками…
– Может, подружка твоя спрыгнула, а? Раз двери нет, – зло
