равно. Пообедать тоже неплохо. Может, даже лучше, меньше внимания коллег привлекать. И так уже из-за Марты шепчутся за спиной
— Хорошо, тогда как освобожусь, тебя наберу.
— Лады.
Телефон призывно вздрагивает от нового звонка. Вот их разобрало.
— Все, давай, у меня вторая линия.
Сбрасываю один звонок и принимаю другой. Я как-то слишком популярен сегодняшним утром. Не к добру это, ох не к добру. Но думать о чем-то плохом не хочется совершенно. Я слишком заряжен позитивом. Да и пробка рассосалась.
— Алло.
— Алексей Михайлович, ну вы где? — раздается в динамике жалобный голосок Ларисы.
— Да еду я уже, скоро буду.
— Павел Ильич уже несколько раз приходил.
Вот когда начальству что-то надо, без мыла во все щели залезут.
— Скажи, минут через пятнадцать, — выдыхаю.
— Хорошо, спасибо.
Вот умеют нагрузить. Ладно, что ж теперь. Пока еду по проспекту, спокойно доедаю свой завтрак и сворачиваю на стоянку к больнице. У меня сегодня прямо комбо: и еда, и сон, и любовь. Пора и поработать для разнообразия. Ставлю машину на сигналку и быстрым шагом иду к приемному.
Быстрицкий встречает меня около лифта. Весь на взводе, испарину вытирает платочком. Видимо, что-то и впрямь срочное случилось.
— Наконец-то, я уж думал, ты не приедешь, — кидается ко мне, едва я появляюсь в отделении.
— Ну что вы, как я могу, — усмехаюсь и иду к своему кабинету.
— Переодевайся, жду тебя около операционной. — Павел Ильич словно и не замечает сарказма в моем голосе.
— Что случилось-то?
— Авария, — всплескивает он руками. — Сын депутата на мотоцикле разбился. Травматическая ампутация головы. Котов уже там, ждут только тебя.
Нихрена себе разбился. В моей практике такого еще не было.
— Результаты обследований есть?
— Все, что успели сделать, в предоперационной, — отчитывается он и вновь вытирает пот со лба. Не позавидуешь ему сейчас, конечно.
— Хорошо. Сейчас приду.
— Лешенька, не подведи, — ловит меня за руку и несильно сжимает. — Давай так, как ты умеешь. Иначе я даже не знаю, что с нами сделают.
Так я и думал. Интерес шкурный. Переживает, как бы с насиженного места не вылететь.
— Ну как обычно. Сделаю все, что смогу, — заверяю его и захожу в кабинет. Надо переодеться и настроиться на операцию.
— Поторопись, — летит мне в спину.
А вот спешка здесь совсем ни к чему. Слишком многое зависит от нас с Тимуром.
Операция проходит успешно, удается не только сохранить жизнь парню, но и предположить, что он сможет восстановиться. Не сразу, но все же можно попытаться.
— Спасибо, — пожимаю руку Тимуру. Все же он отличный нейрохирург. Редкий профессионал своего дела. Практически волшебник. Ассистировать ему одно удовольствие.
— Взаимно. — Он усмехается и ободряюще хлопает меня по плечу. — Извини, что дернул в выходной. Но без тебя бы не справился.
— Да ладно, — хмыкаю я. — Сочтемся. Будешь писать дисер, мое имя чиркни.
— Да делать мне больше нехер. Это пусть кто-нибудь заумный пишет. А мне и так хорошо.
— Мда, Тим, — качаю я сокрушенно головой. — С тобой не прославишься и не озолотишься.
— Не жили богато, нечего и начинать, — смеется он. — Как там, кстати, твоя Полина?
— Все хорошо. Температура пришла в норму. Ну и в целом тоже неплохо.
Расплываюсь в улыбке, вспоминая насколько «неплохо».
— Ну и отлично. Ладно давай, пойду полежу пару минут.
— А я начальство обрадую.
— Удачи, — еще раз пожимаем руки и расходимся в разные стороны.
Пока поднимаюсь к кабинету главврача, анализирую ход операции. Все же уникальный случай. Один на миллион. Сам не понимаю, как у нас получилось с первого раза. Парню несказанно повезло, что спинной мозг оказался не поврежден а все остальное срастется. Очень хочется в это верить.
Быстрицкий на месте. Развлекает депутата, чем может.
— День добрый, — произношу, чтобы привлечь внимание. Оба мужчины оборачиваются на меня.
— А это ваш доктор, — облегченно выдыхает Павел Ильич. — Алексей Михайлович, он делал операцию вашему сыну.
— Как все прошло? — Депутат поднимается на ноги и с надеждой смотрит на меня.
— Мы сделали максимум из возможного, — начинаю я, вижу, как он бледнеет, и быстро исправляюсь. — Ваш сын жив, в стабильно-тяжелом состоянии, но прогнозы пока давать не решусь. Первые сутки самые сложные.
— Слава богу, — выдыхает депутат и даже немного расслабляется. — Спасибо вам огромное.
— Да не за что.
— Если что-то нужно, вы только скажите…
— А это к Павлу Ильичу, — хмыкаю я и киваю на главврача. Он прекрасно знает, что нам в больницу надо.
— Да-да, конечно.
— Пап, ты здесь? — Женский голос раздается внезапно.
— Я занят, — рыкает Быстрицкий, а Марта недовольно хмурится.
Вот она-то мне как раз и нужна. Наши глаза на мгновение встречаются. Марта гордо вскидывает подбородок, разворачивается и уходит.
— Марта, — окрикиваю и иду за ней. — Извините, я отойду на пару минут.
Глава 34. Алексей
Глава 34. Алексей
Выхожу из кабинета и вижу удаляющуюся спину Марты. Сбежать решила? Не выйдет! Иду за ней, все прибавляя шаг, пока не ловлю за локоть.
— Иди-ка сюда, — шиплю зло и дергаю на себя, сбивая траекторию движения.
Марта покачивается на неизменных каблуках и едва не врезается в меня со всего маху.
— Не трогай меня, — взвизгивает и толкает в грудь. Разжимаю пальцы, но дорогу преграждаю. Я еще не все сказал в этой истории.
— Чего тебе надо? — с вызовом бросает она. Глаза мечут молнии, а грудь часто вздымается. — Думаешь, я забыла, как ты меня унизил?
Это же надо, наворотила дел и будто бы совсем ни при чем. Еще и права качает. Потрясающая способность.
— Ты хоть понимаешь, что натворила? — нависаю над ней, придавливая превосходством. Марта даже на каблуках достает мне едва до подбородка.
— И что же? — хмыкает она и демонстративно складывает руки на груди.
При мысли, что из-за нее с Полиной могло случиться что-то плохое, сносит крышу. С трудом удается не сорваться. Несколько глубоких вдохов, и я вновь ловлю внутреннее равновесие.
— Ты нахрена устроила этот цирк с моргом? — рычу я, прожигая взглядом насквозь. —
