своего не упустит, — хмыкаю я.
— Свадьбу к весне готовят, а пока мы ближе узнаем друг друга, хорошо? — предлагает парень.
— Это не очень хорошая идея, потому что… Марк…
— Марк, — хмыкает Димка. — Да кому он сдался! Вчера вечером в кафеху с другом заглянул, так он там с девушкой новой обнимается. Пф… и что они все в нем находят?!
— Как это? — встрепенулась я, почувствовав легкую тошноту. — Прям обнимался?
— Да, — кивает, отводя глаза. — Это же Марк, ему дай волю. За ним миллион побед. А кто знает, может, и тебя одной из своих наград хочет сделать?
— Нет, — отрицательно верчу головой, складывая руки на груди. — Это не так.
— Пфф… слышал, как он ей вешал лапшу на уши, что их команда выиграет хоккей в эту субботу, а победу он посвятит ей.
— Он так сказал? — не верю я.
Но эти несколько дней он мне больше не писал и не звонил.
— Именно так! Показушник, — усмехается. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Если бы не его отец, кем бы он был? Меня они засунули на скамейку запасных. Для них талант ничего не значит, но сейчас, когда мои родители столько добились, я ушел в команду соперников. Мать договорилась, — гордо улыбнулся. — Посмотрим, кто из нас победит.
— Ты будешь играть? — спрашиваю, силясь не думать о той девушке, которую обнимал Марк. — Поздравляю, ты всегда этого хотел.
— Да, и я добьюсь в этом больших высот, — потягивается. — Я докажу всем, чего стою. Этот город будет моим.
— У тебя большие планы.
— И тебе помогу много достичь, Лизочка, — улыбается он. — Пошли покушаем, родители уже накрыли стол.
— Да, — встаю, потирая виски. — Давай…
Еду я пережевываю с трудом, ничего не лезет. Аппетита нет. Весь обед думаю о том, что узнала. Мама Димы мне постоянно что-то подкладывает в тарелку, а съедать не успеваю, отчего на блюде уже собралась приличная покачивающаяся горочка. И хоть приняли меня очень гостеприимно, я вежливо пытаюсь уйти.
— Подожди, дочка, — смеется Ксения, хватая за руку, на пальце которой красуется кольцо. Мать заставила меня надеть перед выходом. — Передай родителям от нас.
Подает мне два пакета, наполненных продуктами. Вижу яйца, хлеб, сыр, варенье, и еще много всего. Я неловко откашливаюсь.
— Зачем? Нам не надо!
— Ой, да что ты, — отмахивается она. — Знаю, у вас сейчас проблемы в семье, у Славы с работой беда, — участливо качает головой. — А у нас еще один магазин открылся, слышала?
— Да, слышала, — отвожу взгляд. — Спасибо за заботу.
— Дим, ты где застрял? Опять переписываешься? Помоги Лизе!
— Уже иду! — Дима тоже бежит одеваться, пряча телефон в карман джинс, а я уже собранная стою на пороге. Он тащит еще один пакет.
— Не нужно, — кричу, стыдливо вспыхнув румянцем. Один из пакетов кладу на пол. — Нам хватит, спасибо еще раз, я побегу, мне еще к Жене надо заскочить.
Выбегаю за порог, не слушая, что они кричат вслед.
Иду до дома медленно, дыша морозным воздухом. Ноша действительно тяжелая. Не могу выбросить из головы Марка и его девушку, да еще неловко от всего происходящего.
Я опять не смогла объяснить им, что мне эта свадьба не нужна. Зачем тогда вообще к ним потащилась? Еще и приняла продукты! Родители, конечно, будут рады, а я?
Это похоже на взятку.
Приближаясь к дому, вижу на дороге знакомый черный мерс. Останавливаюсь, глядя, как Марк выходит, захлопывает дверцу и бежит ко мне.
— Привет, — он улыбается своей самой обаятельной улыбкой, отчего сердце стучит сильнее. Слышал, ты заболела? Это я виноват. Принес тебе лекарства, — показывает на кулек, с какими-то скляночками. Смотрит, на пакет в моих руках. — Ты что, с температурой в магазин ходила? Давай помогу!
— Почему ты не писал и не звонил все эти дни? — сходу задаю вопрос, отдавая ему пакет. Он придерживает его одной рукой, сверху положив лекарства, а второй берет мою руку, перебирая замерзшие пальчики.
— Я же писал, — объясняет он. — Ты не ответила.
— Ты написал, то, что нельзя! Мы это оставили там, в темноте, помнишь? Мы договорились!
Марк смеется, внимательно наблюдая за мной. Его большие лазурные глаза искрят весельем и нежностью.
— Ой, Синичкина…
— Синицына!
Марк продолжает улыбаться, потом, поглаживая мою руку, подносит ее к своим губам и мягко целует.
— Где варежки?
— Забыла.
Я смущенно отворачиваюсь, пока он сощурившись, рассматривает мое лицо. Протяжно вздыхаю.
— Я скучал.
— Я тоже…
— Пойдем, — тянет меня за руку, но внезапно останавливается.
Поднимает ладошку выше и не мигая смотрит на кольцо.
— Что это? — мрачнеет, переводя на меня потемневшие глаза.
Молчу, ощущая, как земля из-под ног уходит.
— Лиззи, я тебя спрашиваю. Что это?
— Это… я все объясню…
Глава 28
Знак
Я приседаю на корточки и начинаю копаться в сугробе, куда выбросила кольцо. Матушка и Аленушка ползают рядом, подсвечивая фонариком.
— Во удумала! — все еще ворчит мама. — Не могла в карман положить? Зачем же сразу выбрасывать?!
— Мне оно не нужно, — шмыгая носом от холода, отвечаю я. — Марк сказал выбросить, я и выбросила.
Аленушка фыркает и развернувшись, возвращается домой. Она объявила нам забастовку, узнав, что родительница больше «не на ее стороне».
Света становится меньше, но мы продолжаем поиски. Руки зябнут, хочется поскорее улечься в мягкую кроватку и с головой накрыться одеялом. А еще чайку горячего с лимончиком не помешало бы.
— Что он сказал? — интересуется мать. — Может, пообещал чего?
— А? — не понимаю я.
— Марк, — уточняет. — Как он отреагировал.
Потребовал избавиться от кольца, а потом уехал.
— Да как это? Просто уехал?
— Просто уехал, — вздыхаю, вспоминая темные глаза Марка и его совершенно непроницаемое выражение лица.
И никакие объяснения не нужны были, после того, как я сообщила ему, что кольцо
