общались, но мне показалось, что она хороший человек. А еще мне было ее жаль…Она много работает. Я видела ее подругу, которая иногда приходила к ней, и понимала, что люди, которые окружают ее, нехорошие. Да и парень, с которым она часто общается по телефону, кажется, придурок. Впрочем, это только мое мнение и домыслы…
— Все хорошо, — тут же убрала я руки с головы. — В последнее время нервы ни к черту. Извини, я тебя разбудила?
— Я уж думала, что что-то случилось, — пробормотала шатенка, потирая глаза.
— Нет. Извини.
— Ладно. Если будет пожар, кричи так же. А то меня не добудишься, — пошутила она и вышла.
Я глубоко вздохнула, проклиная себя за неосторожность.
Я должна помнить, что меня окружают люди. Они могут посчитать меня сумасшедшей. Мне и так проблем хватает.
Я встала и пошла в ванную, что бы набрать горячей воды. От одежды я избавилась в кратчайшие сроки. Оставив ее небрежной темной кучкой на полу, быстро залезла в большую ванную и легла. Иногда бывает, что я вообще ни о чем не думаю. Просто зависаю на время, смотря в одну точку. Вот и сейчас я расслабилась отключившись. Как будто и в задумчивости, но без мыслей.
Может, оставить девушку в ванной и заглянуть в другую комнату?
Там, где спит шатенка. Она очень устала после работы.
Или уделить внимание не самой девушке, а ее дневнику на тумбочке? Впрочем, дневником эти помятые страницы сложно назвать, но все же…
Ее почерк неплохой, а смысл слов ужасный. Зачем она это написала? Надеялась выплеснуть эту грязь на бумагу, хоть немного освободившись? Или пересмотрела фильмов и ей тоже захотелось вести дневник? Но зачем писать «дорогой дневник» и описывать не самую веселую часть событий своей жизни? Что она могла описать? Свои чувства. Зачем? Ответ только у нее.
Девушка описывает день когда она вместе с подругами пошла на вечеринку и напилась. Она пишет что чувствовала и что помнила, когда осталась наедине с одним из парней. Она была слишком пьяной…
Помнила как он снимает ей лифчик…
Чем она оправдывает все это? Тем, что было не так и плохо? То есть, может и плохо, но его объятия после этого показались ей приятными. Такое возможно? Много девушек ее поймут? Сколько совсем не поймут?
Зачем она это пишет? Все анализирует? Может быть.
Это не должно быть чем-то грустным. Ведь подобного в мире очень много.
Всего лишь еще одна жалкая жизнь…
Каждый из нас… Мы все создаем грязь и пачкаем ею друг друга…
***
Я потянулась и перевернулась на другой бок. Хотелось еще немного подремать.
— Коротышка? — услышала около уха и резко подорвалась.
— Черт! — выругался брюнет, потирая подбородок.
Я же в это время потирала висок, которым ударилась об парня.
— Ты меня напугал, — выдохнула я.
— Не будь такой нервной. Чуть челюсть мне не сломала, — насмешливо произнес брюнет.
— Не преувеличивай, — тихо сказала, теперь потирая глаза.
Я пыталась прогнать сонливость, замечая хорошее настроение парня. И с чего это он такой счастливый? На красивых губах усмешка, а в глазах игривость.
— Поиграем в снежки?
— Нет, — выдохнула я. — На улице холодно. Я не хочу.
— Ты смеешь мне отказывать? Кто здесь хозяин?
Он продолжал держать в тоне насмешку.
— Поиграй сам, — я легла обратно, пытаясь накрыть себя одеялом, но брюнет не позволил.
Он вырвал из моих рук одеяло, а я просто отвернулась, закрыв глаза.
И так сойдет…
— Да ты совсем оборзела? — спросил он.
Я пыталась уснуть. Была очень сонной, поэтому темнота меня поглощала легко. Но уснуть не успела, почувствовав на щиколотке горячие ладони. Я слегка вздрогнула и открыла глаза, прищурившись.
Брюнет скользнул ладонями выше и сел на край кровати ближе ко мне.
Я глупо вскрикнула, когда он начал щекотать меня. Я просила прекратить, но он не слушал. В какой-то момент полезла на другую сторону кровати, но он подтянул меня за щиколотку к себе, перевернул на спину и снова начал щекотать. Я била его по рукам, но он не останавливался.
— Хорошо! Будем играть в снежки! Прекрати, пожалуйста…
— Нет, мне нравится, — сказал он, продолжая щекотать.
В какой-то момент я выдохлась и перестала вырываться. Расслабилась, чувствуя его руки на своем теле.
— Ты чего? — замер брюнет.
— Я устала.
— Устала? Из-за чего?
— Мне щекотно. Вот и устала.
— Но ты ведь ничего не делаешь. Разве что изворачиваешься как червяк.
— Значит, устала изворачиваться как червяк.
— Ирония.
Он отпустил меня.
— Пойдем, покажу тебе что-то, — взял меня за запястье брюнет и потянул, заставив встать.
— Что?
Он потянул меня в коридор, и мы спустились на первый этаж.
— Стой. Не нужно, — испуганно произнесла я, когда брюнет приблизился к подвалу.
Он крепко держал меня за руку.
— Пойдем.
— Нет, не нужно. Отпусти! Нет!
Брюнет отпустил запястье, но тут же схватил за локоть, рывком толкая в сторону подвала.
— Ты делаешь мне больно! — сказала я, чувствуя страх и слезы на щеках.
— Ты увидишь то, что вижу я. Ты ведь хотела меня узнать.
— Что я сделала не так? Пожалуйста, отпусти. Я не хочу на это смотреть, — прорыдала я, повиснув на руке брюнета.
Он с лёгкостью затащил меня в подвал. Мы шли по длинному коридору, сворачивали в разные стороны. Я почти ничего не видела из-за слез. Я рыдала, пытаясь разжать его пальцы на локте. Он так крепко держал меня, что казалось кость треснет.
— Мне больно, отпусти, — попросила я и всхлипнула.
Мы остановились напротив очередной двери. Она была белоснежной.
Брюнет открыл ее и толкнул меня. Я вошла в комнату, тут же закрыв лицо ладонями.
Я не хотела смотреть на трупы. Я не могла смотреть на это…
Услышав как дверь закрыли, я попятилась и сползла по стене на пол, все так же не убирая от лица ладони.
— Когда же это закончится? — прошептала прерывисто.
Я долгое время плакала, не отрывая ладони от лица.
— Посмотри, — услышала его голос за дверью.
— Открой! — прорыдала я, отстранив руки от лица.
Я смотрела только на пол около своих ног. Осторожно развернулась, все так же сидя на полу и ударила пару раз по двери.
— Открой, прошу…
— Просто посмотри, — все такой же безразличный голос.
— Открой, — выдохнула тихо и зажмурилась, чувствуя как слезы скатываются по щекам.
— Посмотри на себя.
По голосу я поняла, что брюнет присел около двери.
Я плакала съёжившись. Не знаю сколько времени прошло, но в какой-то момент я открыла глаза, вытирая слезы.
Решалась некоторое время, а потом смирилась. С ужасом подняла взгляд и увидела себя,
