готова смириться.
Так что, да, ей нужно было убраться из этого гребаного логова беззакония, но где же ее гребаная одежда? Она поднялась на ноги и, пошатываясь, прошлась по комнате. Ее шорты и майка лежали в куче сброшенной одежды по другую сторону кровати, вперемешку с облегающим черным платьем Эмили, джинсами и нижним бельем Джо. Она наклонилась, чтобы взять свои вещи из кучи, и испуганно вскрикнула, когда в закрытую дверь с другой стороны постучали кулаком. Чей-то голос позвал ее по имени. Женский. Аннa-Лиза? Стук раздался снова, громче и гораздо настойчивее. Голос стал пронзительным, когда он снова позвал ее по имени, а затем по имени Эмили.
Зои застонала и сумела хрипло выдавить что-то в ответ:
— Подожди!
Она натянула шорты, от усилия она привалилась к стене позади нее. Настойчивый стук раздался снова. Громче. Быстрее. Сложнее. Так же, как неумолимый ритм клубной музыки, льющейся из айпода Эмили. Зои хотелось кричать. Всего этого было слишком много. Она закончила одеваться, поставила айпод на паузу и, пошатываясь, направилась к двери.
Эмили зашевелилась у нее за спиной.
— Ммм… — oна сонно зевнула. — Что происходит?
— Не знаю.
Зои открыла дверь и зажмурилась от яркого солнечного света. Она поднесла руку ко лбу и прищурилась, увидев мертвенно-бледное лицо Анны-Лизы.
— Привет. Как дела?
Аннa-Лиза протиснулась мимо нее в комнату. У подруги был такой вид, будто она вот-вот взорвется. Ее трясло. Зои была уверена, что никогда не видела ее такой сердитой. То, как она осматривала комнату, нисколько не уменьшило страхов Зои. Было слишком легко увидеть все это глазами Анны-Лизы. Обнаженные тела. Пустые бутылки из-под спиртного. Поднос на столе, на поверхности которого все еще виднелись следы белого порошка. Все это и запах секса, все еще витавший в воздухе.
Аннa-Лиза повернулась и посмотрела на нее.
— Так ты была здесь всю ночь?
Зои поморщилась от ее тона и сказала:
— Да.
— Устроили небольшую вечеринку, да?
Зои пожала плечами.
— Наверное.
Эмили села в постели и, подняв руки над головой, снова зевнула. Она все еще была обнажена и даже не попыталась прикрыться.
— Слушай, что тут такого, черт возьми, особенного? Серьезно. Зои взрослая. Она может делать все, что хочет. Кто ты, черт возьми, такая, чтобы осуждать?
Ободренная острым язычком Эмили, Зои почувствовала, что ее собственная решимость защищаться понемногу исчезает. Казалось, что и стыд тоже отчасти исчез.
— Да. Так что, прошлой ночью я чертовски повеселилaсь. Ну и что? Никто не пострадал.
Анну-Лизу, похоже, не смутил этот упрек.
— Ну, вот тут ты ошибаешься, Зои. Кое-кто действительно пострадал.
Зои нахмурилась.
— О чем ты говоришь?
— Тебе нужно увидеться с Чаком, — oна схватила Зои за запястье и потащила к двери. — Ты должна увидеть, что произошло прошлой ночью, пока ты играла с этими уродами.
Эмили подняла средний палец.
— И ты тоже пошла нахуй, сучка. Ты мне никогда, блядь, не нравилась. Глупая шлюха.
Анна-Лиза остановилась, взявшись за ручку двери, и повернулась к Эмили.
— Я рада, что ты это сказала, Эмили. Я всегда думала, что ты только притворяешься, что я тебе нравлюсь, ради Зои. Теперь я знаю, — oна взглянула на Зои. — Мы все знаем.
У Зои снова заболела голова.
— Пожалуйста, мы можем просто прекратить это?
Эмили презрительно посмотрела на Анну-Лизу.
— Скучная сучка.
Зои вывели на яркий солнечный свет. Дверь в ее комнату была открыта. Она заставила Анну-Лизу остановиться прямо перед дверью, положила руку eй на плечо и повернула ее к себе.
— Послушай, мне жаль, что Эмили была такой злой. Она ничего такого не имела в виду. Я… поговорю с ней об этом.
Выражение лица Анны-Лизы немного смягчилось.
— Я ценю твою мысль, но нет необходимости играть в миротворца, Зои. Честно говоря, это облегчение. Я так усталa от этой игры. Она — потребитель. Единственное, — что печально, — это то, что она полностью одурачила тебя.
— Ты несправедливa.
Аннa-Лиза пожала плечами.
— Может быть, так, а может, и нет. Но давай отложим это на другой раз, — oна кивнула на открытую дверь. — С этим нужно разобраться сейчас.
Зои нахмурилась, снова почувствовав беспокойство.
— Все… действительно так плохо?
Аннa-Лиза ничего не сказала, но в этом и не было необходимости — мрачное выражение ее лица говорило само за себя. Беспокойство Зои возросло, когда она последовала за ней внутрь. Дверь ванной в дальнем конце комнаты была открыта. Она услышала, как льется вода. И прерывистый плеск воды. Она протиснулась мимо Анны-Лизы, остановилась в дверях и поднесла руку ко рту, чтобы подавить вздох.
Там был Чак, одетый только в джинсы. Он наклонился над раковиной и ополоснул лицо холодной водой. Он посмотрел на нее и попытался улыбнуться, что выглядело нелепо из-за его распухших губ. Его лицо было в синяках и ссадинах в нескольких местах. Вокруг обоих глаз еще больше распухло. На его обнаженном торсе были такие же следы жестокого обращения. Кто-то выбил из него всю дурь.
Глаза Зои наполнились слезами.
— Боже. Чак… что случилось?
Он пожал плечами и выпрямился, осторожно вытирая лицо белой салфеткой.
— В три часа ночи на меня напали возле бара на другой стороне улицы. Пара парней в лыжных масках. Это выглядит хуже, чем есть на самом деле.
Зои вытерла слезы со щек тыльной стороной ладони. Она вошла в ванную и осторожно коснулась одного из шрамов на его лице, заставив его слегка поморщиться.
— Господи, Чак. Бедняжка. Мне жаль.
Затем снова полились слезы, за которыми последовали всхлипывания, а затем еще больше рыданий. Она дрожала. Чак притянул ее к себе, позволив прижаться влажным лицом к своей теплой шее. Он гладил ее по волосам и спине, шепча слова утешения. Она и так чувствовала себя чертовски виноватой, но, услышав и почувствовав его искренность, стало только хуже. Она подумала о том, что, должно быть, делала, пока на Чака нападали, и почувствовала себя полным дерьмом. Он пошел в тот бар только потому, что был недоволен ею. Это все она виновата. Рыдания усилились, и вскоре она уже причитала как ребенок. Чак просто обнял ее и очень нежно укачивал, воркуя ей на ухо, пока она не начала успокаиваться.
Она отступила на шаг, но осталась в его объятиях, посмотрела на него снизу вверх и сморгнула еще несколько слезинок.
— Что сказала полиция?
Выражение лица Чака стало каменным.
— Полиция?
— Ты вызвал копов?
Чак покачал головой.
— Никаких копов.
— Ты что, издеваешься надо мной? Ты же не серьезно.
Аннa-Лиза фыркнула у нее за спиной.
— О, он серьезно. Мы целый час обсуждали это. Мне надоело, и
