class="p1">— Да не надо плечики, — отказался Вова, — Оставлять, я думаю, смысла нет. Вдруг нам далеко возвращаться будет?
— Ну, смотри́те.
Пока Вовка зашёл в кабинку, я увидела на стене новенький кнопочный аппарат:
— О, вы что, телефон провели?
— Конечно! — папа гордо вручил мне листочек с номером. — Цифры смотри какие удобные! Если что — сюда звони.
— Ясно!
И МЫ ЦЕЛЫЙ МЕСЯЦ БУДЕМ ВМЕСТЕ? УДИВИТЕЛЬНО…
Мы немного побродили по центру. Послушали уличных музыкантов. Один очень мне понравился — играл вообще классно. Что меня поразило, так это монеты в раскрытом чехле от гитары у его ног.
Монеты!
Где люди их вообще берут? Я монет уж несколько месяцев не видела. Прошлым летом ещё ходили кое-когда вместо копеек… Хотя, если тысячу тогда уже называли рублём, пятьдесят рублей — это типа пять копеек, что ли? Мда… Может, этот парень специально горсть с собой таскает для заманухи?
Короче, я положила гитаристу бумажную тыщу и предложила Вове:
— Знаешь, ну их, эти гулянья. Поехали ко мне?
Он притянул меня к себе и поцеловал в висок. И сказал:
— Поехали.
И я поняла, что он очень по мне соскучился. Да и я тоже, пусть мне было немного неловко в этом признаваться. И хотя я ничего не сказала вслух, про себя подумала, что сегодня я гораздо больше хочу лежать, чем ходить. Даже просто лежать с ним рядом — вообще просто так. Батониться. Как волки. Получая удовольствие от такого вот валяния.
И мы поехали.
Выгрузились на «Областной». Хотела достать деньги за проезд — посмотрел на меня строго. Ладно, замнём.
— Пойдём, до пятачка дойдём? Надо хлеба купить свежего. А то у меня булка неделю уж лежит, только на сухари.
— Пошли.
Честно говоря, я немножко очковала, что за время моих гуляний родственники приехали с дачи и встретят нас недоумёнными лицами. Но дома было тихо. Да и обуви нет, в коридоре полнейшая пустота.
Я заглянула в зал:
— По ходу дела, мои ещё на даче.
Поймала в зеркале Вовкин взгляд. Ну вот как у него так получается смотреть, что снизу начинают накатывать жаркие волны? Смутилась.
Блин. Ну, вот как?
Я поспешно скинула обувь:
— Располагайся. Китель на вешалку повесить можно или в зале на стул. Милости прошу, — и заскочила в ванную. Критически осмотрела себя в зеркало. Нда. Если и дальше так дело пойдёт, я буду как Аврора розовоперстая, беспрерывно розоветь. В шафрановый пеплос только облачиться осталось. Или в шафранный?
Кстати, о музыке… Пока мой кавалер мыл руки, я сдвинула с рычагов телефонную трубку. А то знаем мы вас, в самый интересный момент обязательно кому-то понадоблюсь.
А потом… не буду вам рассказывать. Ну, вот так, стесняюсь сегодня.
Я лежала у любимого на плече, на толстом покрывале, и думала, что пора уже на это покрывало сшить нормальный чехольчик, а то от ворса жарко — что я, правда? В шкафу столько кусков бязи лежит. Переползти уже капитально на пол. Ну, пока Вовка у меня. Мысли бродили тягучие, как мёд. Я поняла, что засыпаю, и от этого осознания резко проснулась.
— Вов…
— М?
— У меня есть гениальный и коварный план.
— Да-а?
— Смотри, у нас имеется кусок мяса, рис, морковка, лук и головка чеснока. Пошли плов готовить?
И мы, как порядочные, занялись готовкой.
— Не хочешь в кино съездить? — между делом предложил Вовка.
— «Недельки»[12] свежей нет, — ну, реально: наугад переться не хотелось, а без бабушки я газету не покупаю, потому что телек практически не смотрю. — Если хочешь, можно вон в видеосалон сходить, и никуда ехать не надо.
В видеосалонах показывали всякое, в том числе такое, что в кинотеатрах было никак не увидеть, вроде «взрослого кино». Их особенно как грибов повылезало, когда сразу несколько кинотеатров в Иркутске закрылись. Сейчас процесс идёт в обратную сторону, но видеосалон в малом конференцзале Областной больницы до сих пор работал — как раз напротив остановки. С Юбилейного до любого кинотеатра далеко, вот народ и ходит. И ценник у них небольшой был, тысяча, что ли.
Вова не поленился и сгонял, глянул афишку (обычный альбомный лист на двери этого самого салона, на котором фломастером каждый день прописывалось время показа, название и цена за вход).
На четыре часа были мультики, на шесть — какая-то комедия с глупым названием, на восемь — боевик со Стивеном Сигалом и на десять вечера — «Греческая смоковница». Эротика, кхм…
Вот это самое… стесняюсь я, короче. А на боевик — вполне!
— Давай на Сигала пойдём, — предложила я и слегка покраснела. — Только надо минут за двадцать идти, а то зал наберут — и всё, привет ромашке. Там всего-то у них мест сто, наверное.
Между нашим поздним обедом и запланированным выходом в свет образовался зазор часа в два.
Я составила на сушилку помытые тарелки и устроилась у Вовки на коленях:
— Чем бы мне на эти два часа тебя занять?
— А ты что хотела?
— Да дорисовать кое-что надо было бы.
— М-м! Ты не против, если я почитаю?
— Ой, да вообще! Читай, конечно!
Библиотека у меня была не самая богатая, но фентези и фантастики уже неплохая подборка. Вовка перебирал книги, комментируя. По всему выходило, что из имеющегося практически всё он прочитал, да не по разу.
— А это что за… Вот «Барраяр» я не читал!
— Книга хорошая, цикл с «Осколков чести» начинается.
— М-гм, понял.
Вова залёг на диван и затаился. Всё, на ближайшие пару часов мы его потеряли. Значит, я спокойно могу порисовать. Папочка моя с образцами для ребятишек потихоньку пухла. Плюс надо ведь выставочные подготовить, для групп — а это, считай, с концами отдать. А групп у нас несколько, так что лишних два часа — они вовсе не лишние…
— А на завтра у нас какие планы? — спросила я, когда мы возвращались с просмотра фильма, в котором Сигал, конечно же, как обычно, всех побил.
— Погода хорошая будет, пойдём на речку?
Я представила себе холодный залив Иркутского водохранилища и непроизвольно передёрнулась. Вовка слегка наклонился, заглядывая мне в лицо:
— Ты чего?
— Я терпеть не могу мёрзнуть. Особенно в воде. Уо-о-о-й-й.
— А мы не пойдём на холодное, — он распахнул передо
