резюмировал Биргер. — Вот и у меня теперь все воедино сложилось. Тиранийцам прямой путь к камням нужен. Чтобы удобно было раскапывать, грузить и вывозить. Корн для них — как прямой мост через реку, где до брода нужно делать большой крюк.
— Рано они собрались раскапывать и вывозить, — нахмурила Санька рыжие брови. — Лес еще не их. Не тиранийский. Мы им наш лес просто так, без боя, не отдадим.
Она и вправду ощутила лес по-настоящему своим. Родным. Таким важным и неотъемлемым.
— Они это тоже понимают, — мрачно произнес Биргер. — Для того и наемников-браконьеров наняли, чтобы те все тут постепенно разоряли и проблемы создавали.
Санька с грустью признала:
— Король и так уже склонился в пользу продажи. Лишь Королева еще колеблется. Она хочет нагрянуть сюда с проверкой и, конечно же, рассчитывает увидеть здесь нечто удобоваримое. Мертвое пожарище и браконьерский беспредел вряд ли ей понравятся. А значит, шансов на спасение все меньше…
— Не отчаивайся, — поддержал Саньку Биргер. — Шансы обычно есть, сил только не всегда хватает. Я помогу тебе, чем смогу. Я ведь твой должник теперь, так что мои меч и магия к твоим услугам.
— А что думаешь делать с малышкиным герцогством? Нельзя же просто так отдать его негодяям… Столь страшное преступление им с рук спускать негоже.
— Негодяи — обычные наемники. Они получат оплату и уберутся из Корна, оставив его кому-то еще. За нападением на дом Мирабеллы стоит кто-то из влиятельных тиранийцев. Возможно, не только из них. Мне нужно выяснить, кто именно. И однажды я это узнаю. Обязательно…
Оставив отца и дочку возле теплой печи, Санька подняла засыпающую Альбинку на руки и отнесла в домик. Перед тем, как лечь, выглянула в окошко: от кухоньки шел теплый маслянистый свет. Воздух колыхало едва слышное пение на незнакомом языке: Биргер пел дочери колыбельную.
Ночь обещала быть спокойной.
Прояснилось. На небо высыпали звезды, сложились в неизвестные созвездия. Ни тебе Медведиц, ни Льва, ни Кассиопеи… В родном мире в столь ясную ночь проступил бы два различимый Млечный путь.
В сердце болезненно шевельнулась ностальгия о прошлом. Даже не ностальгия, а неприятное какое-то ощущение неправильности столь внезапной пропажи целых двоих людей…
Тетя Лариса, наверное, с ума сошла от горя: внучка и падчерица пропали где-то сразу вдвоем. Чего тут только не надумаешь! Какой жути… Отец тоже наверняка в шоке. Да и Андрей… Хотя на его чувства, пожалуй, стоит с высокой вышки наплевать…
Но вот его родители…
И Санькины немногие оставшиеся подружки (Андрей озаботился испортить отношения с их большей частью).
Что они все будут думать? Делать? В полицию напишут. Те поищут-поищут и ничего не найдут. А там… Что там дальше делают с без вести пропавшими?
Перед мысленным взором предстали скромные памятнички на кладбище.
И фотографии на них…
От представленного Саньку замутило. Она бесшумно выскочила на улицу, притворила дверь в домик, уселась на крыльце, голову руками подперев.
Заблудни почувствовали настрой лешей, прибежали, скуля, сунулись под руки ласкаться. Утешали, как могли.
Поддерживали.
Потом вдруг сунули под задние лапы хвосты, прижали к голове острые уши и напряженно в темноту уставились. Оттуда полыхнули навстречу два зеленоватых огонька, быстро приблизились. Не дойдя нескольких шагов, взлетели вместе с пышной тенью на крышу домика одним скачком.
— Дитя-а-а-а спи-и-ит. Пить, есть не проси-и-ит… — донеслось с высоты.
С противоположной стороны постройки мягко ухнуло в мох. Это Арысь-поле проведала принесенную ею кроху, убедилась, что с подопечной все хорошо, отчиталась об этом лешей и со спокойной душою ушла в свои чащобы.
Альбинка рассопелась в кровати — аж на улице слышно. Ночная птаха попыталась соперничать с ней в присвистывании, но вскоре, посрамленная, улетела прочь.
А Саньке все не спалось.
Она уже и незнакомые созвездия в небе на свой лад поназывала, и сосны окрестные посчитала, и на грядущий день все дела продумала…
В кухне проснулась и заплакала Мирабелла. Раздался успокаивающий, певучий шепот Биргера. Мягко включился свет. Санька направилась туда. Заглянула, спросила шепотом:
— Все в порядке?
— Ага. — Биргер сидел на скамье, сооруженной из трех спилов и найденной в сараюшке широкой доски. — Мы тебя разбудили? Прости, но так происходит каждые три часа, и это в лучшем случае…
— Не разбудили. Я сама никак заснуть не могла. На крыльце сидела, — рассказала Санька.
Мирабелла недовольно захныкала, и отцу пришлось взять ее на руки, чтобы укачать.
— Тебя что-то гложет. И магия… — Биргер начал невнятную фразу, но осекся и замолчал.
— Что — магия? — насторожилась Санька.
— Она у тебя какая-то странная. Почему? — прилетел в лоб опасный вопрос.
Рассказывать едва знакомому парню о своем попаданстве Санька не торопилась. Да и Яра определенно не советовала распространяться об этом факте. В совете ведьмы был резон.
И все же Санька не стала изворачиваться, врать и придумывать замысловатые легенды. Просто немного не договорила правду о себе:
— Я не спец в колдовстве, если честно. И не спрашивай, почему. Так вышло, но я стараюсь.
— Ты самоучка, да? — без тени сомнения объявил парень. — Дар поздно проснулся. Обучение не проходила…
— Да! — согласилась Санька, радуясь, что проблема с лишними объяснениями самоустранилась. — Так и есть. Я колдую недавно и сама учусь, как могу. Можно сказать, на ходу…
— А раньше магию не практиковала совсем? Никогда? Ни единого разу?
— Ни единого.
— Бывает, — поделился жизненными наблюдениями Биргер. — Вот так иной раз живет человек, земледелием занимается, скотоводством или ремеслом, а потом натыкается на какого-нибудь проницательного мага, который говорит ему: «Иди и колдуй». «Как?» «Как хочешь…».
— И что? — заинтересовалась Санька. — Многие в маги после такого позднего озарения подаются?
— Нет. Привычную жизнь менять тяжело. И обучение опять же. Деньги. Время. Далеко не каждый решается так круто изменить свою судьбу. Так что ты молодец. Смелая. И с колдовством лесным справляешься, кстати, совсем неплохо.
— Просто работа с растениями — это мое, — поведала собеседнику Санька. — От души все идет, само получается, понимаешь?
— Понимаю.
Биргер погладил уснувшую на его руках Мирабеллу по головке и вернул в колыбель.
— Пойду. Попробую тоже поспать, — тихо сказала Санька.
— Подожди. — Ладонь Биргера раскрылась на уровне ее лба, сорвался с кончиков пальцев пучок серебристого света. — Это поможет.
— Спасибо…
Санька вернулась в домик и уснула до утра без тревоги и снов.
И правда, помогло.
* * *
На заре двор огласил грохот копыт скачущей галопом лошади.
Санька встала с кровати, накинула куртку и выбежала в туманный рассвет. По брюхо в молочном тумане гарцевала знакомая черная кобыла.
— Стой, Головешка! — Яра спрыгнула из седла на землю. — Прости, что
