светлом лице мелькнула неодобрительная тень; затем он выпрямил спину и сказал:
— Я, капитан третьего ранга Рошель Жермен, желаю видеть капитана вашего судна, а также его лицензию, — заявил молодой человек. Я вышел вперёд и протянул ему руку. Рошель помялся и сухо протянул свою собственную в белой перчатке.
— Капитан Натаниэль Тибериус Фердинанд. Приветствую, капитан.
— Приветствую, — ответил Рошель, явно воспитанный человек, судя по тому, как старательно он «не» смотрел на мой живот. — В рамках полномочий, предоставленных мне адмиралтейством, я бы хотел проверить ваши документы.
— Сию минуту. Дэвид, принести капитану Рошелю бумаги.
— Слушаюсь, ваше благородие, — кивнул Дэвид и немедленно направился на нижнюю палубу.
Между делом я осмотрел свиту Рошеля. С ним было два морских пехотинца в голубой форме и лейтенант с вытянутым лицом и длинными кучерявыми волосами. Последний с явным неодобрением смотрел на меня, Тиберий и вообще всё вокруг.
Вскоре вернулся Дэвид и вручив Рошелю кипу листков. Молодой капитан стал их методично пролистывать. Я старался сохранять спокойствие, но чувствовал себя как студент, когда у него проверяют домашнюю работу, сделанную только наполовину.
Через некоторое время капитан Рошель нахмурился:
— Где ваше свидетельство о цели плавания?
Я ругнулся.
Молча.
Разумеется, Натаниэль не собирался маскироваться, а потому не стал оформлять данное свидетельство даже для вида. Более того, когда я несколько времени назад поинтересовался о состоянии наших бумаг, Дэвид долго мялся и наконец признался, что ослушался «моего» приказа выбросить их за борт, сделанного, видимо, потому, что Натаниэль считал, будто настоящим пиратам не положено располагать официальными документами.
— Я решил не оформлять данное свидетельство, — ответил я уверенным голосом.
— Почему? — нахмурился Рошель.
— Капитан… Это… Весьма щепетильная история. Я бы предпочёл поведать вам её с глазу на глаз.
Рошель прищурился. Лейтенант в его свите презрительно усмехнулся.
— Пускай, — наконец сказал Рошель. — Пошли.
Я кивнул и повёл его на нижнюю палубу. Мы спустились на лестницу и вышли в коридор, когда перед нами вдруг замаячил мальчик.
— Юнга? — спросил Рошель.
— Именно так, — ответил я машинально.
А потом оторопел.
Стоп?
Юнга?
Какой ещё юнга?
В нашей команде не было мальчишек.
Я присмотрелся к пареньку, который в это время тоже пристально нас разглядывал. На нём были штаны, подрезанные и завязанные на поясе верёвкой, и белая рубашка. Его неряшливые светлые волосы словно пальмовые листья спадали на серые глаза.
Только благодаря ним я узнал в мальчишке Хризантему, которую не видел уже несколько недель. В остальном девочка совершенно преобразилась. Интересно, кто перешил для неё рубашку? Горничная?
Хризантема быстро и небрежно посмотрела на меня и, как мне показалось, несколько задержала взгляд на Рошеле. На секунду я заволновался, как бы она не сделала ничего, что могло бы дискриминировать меня в глазах капитана, — к своему стыду я даже испытал толику облегчения, когда вспомнил, что ребёнок не может говорить, — но у девочки были другие планы.
Не сказав ни слова, она повернулась и скрылась за дверью.
— Очень грубо, — сухо заметил Рошель.
— Прошу прощения, капитан. У него… проблемы с воспитанием. Идёмте.
Рошель понимающе кивнул, и вместе мы прошли в мою каюту.
Припоминая страницу четвёртую, параграф шестой «Правил Этикета», а также фильмы про пиратов, я не стал садиться за стол, но открыл шкафчик со спиртными напитками и предложил:
— Желаете выпить?
— Нет, — ответил Рошель.
— Понимаю.
— Я желаю услышать ответ, капитан. Почему вы не стали оформлять документ о цели вашего плавания? Если ответ будет неудовлетворительным, мне придётся проводить ваше судно в ближайший порт для более тщательной инспекции, — с этими словами он приподнял голову, как бы задирая нос.
Мне его тон не понравился. В нём сквозила угроза.
И почему власть имущие всегда такие ублюдки?..
Глупый штамп.
— Всё на самом деле просто, капитан. Если бы я оформил данный документ, моё местоположение стало бы известно некоторым людям, которым я бы не хотел его сообщать…
И понеслась.
После этого я рассказал историю, вдохновлённую тем, что сам Натаниэль поведал в судовом журнале. О том, что он был аристократом, что подлые ростовщики его обманули, и что он решил укрыться от них на море, ради чего купил корабль и отправился в плавание — в моей версии он хотел сделаться торговцем.
Что я не стал оформлять необходимые документы для того, чтобы меня не нашли коллекторы, собираясь сделать это в другом, неизвестном для них месте.
Сперва я собирался приукрасить рассказ, сказав, например, что вовсе не сам Натаниэль проиграл в карты отеческий дом, но всему виной его злобный старший брат, но затем решил этого не делать. Если история выставит меня в невыгодном свете, в неё проще будет поверить. И действительно, по мере того, как я говорил, подозрение в глазах Рошеля сменял презрительный блеск.
— Вот почему мне пришлось преступить границы закона, капитан. Но я заплачу штраф. Ведь именно это полагается за неправильно оформленные бумаги? Пять золотых, так?
Рошель на секунду задумался, сощурил свои светлые глаза, — вообще он несколько походил всем своим видом на тусклый утренний свет, — и сказал:
— Пускай. Пять золотых, после чего вы немедленно отправитесь на остров Хорнуя и пройдёте все процедуры. Вы меня поняли?
— Разумеется, — ответил я, и уже было тайно улыбнулся своей победе, как вдруг открылась дверь, и на пороге возникла Хризантема. В руках у неё был пистолет. Девочка прицелилась и нажала на курок. Раздался хлопок, затем вскрик, и, не успел я даже пошевелиться, как Рошель вздрогнул и распластался на деревянных досках.
Я посмотрел на молодого капитана.
В его голове появилась маленькая, припорошённая пеплом красная дырка. Приоткрытый рот напоминал старую рану.
В этот раз Хризантема попала в цель…
Я медленно повернулся и посмотрел на девочку. Из пистолета валил чёрный дымок. Повторного выстрела я не боялся — он был однозарядным. Хризантема спрятала его за пояс, вышла в коридор и закрыла за собой дверь…
Я сморгнул.
33. благородный пират
Я сморгнул.
Затем снова посмотрел на Рошеля.
Его глаза закатились, как маленькие белые шарики.
— …
…И что это было?
Нет, правда, что это сейчас было?
Не успел я опомниться, как тут же выбежал в коридор. Хризантема была ещё здесь. Я нагнал её и схватил за плечо. Девочка повернулась и посмотрела на меня совершенно спокойными глазами. Лишь хорошенько присмотревшись я заметил, что за ними, за этими серыми стёклышками, пляшут огоньки.
— Нам… Надо поговорить, — сказала я, стараясь делать размеренный голос. Хризантема помолчала некоторое время, как будто обдумывая деловое предложение, затем кивнула.
Интересно, сколько времени пройдёт, прежде чем команда Рошеля
