сгорела. Сунув почерневшую кастрюлю под раковину, она сжевала холодную сосиску, запила водой и направилась одеваться, но в коридоре наступила на лапу Федору, крутившемуся рядом в ожидании кормежки, − тот взвыл и больно вцепился в ногу. Она метнулась на кухню за йодом и едва не растянулась, − там плескалось целое озеро: кастрюля с кашей загородила отверстие для слива, вода из раковины хлынула на пол, залила кухню и потекла в коридор.
Настя взяла тряпку, но воды было так много, что стало ясно: вытереть все она не успеет, опоздает на урок. Тогда она бросила тряпку на пол, села на табуретку и заплакала.
Поплакав, она продолжила уборку, иначе вода могла протечь к низовым соседям, тогда неприятностей не оберешься. Пойду на второй урок, решила Настя, потом все объясню математичке, она меня пожалеет. От этой мысли она слегка успокоилась, решив взять себя в руки, − ведь все равно надо как-то жить дальше.
Когда она вышла со двора, до начала второго урока оставалась уйма времени. Пойду пешком, решила Настя, может, по пути придумаю, как вести себя с Вадимом и другими ребятами.
Завернув за угол, она услышала оклик: Эй, девушка, можно вас на минутку? Настя оглянулась. Из открытой двери «Москвича» выглядывал парень, энергично махая ей рукой. Она подошла поближе.
Девушка, не подскажете, как проехать в медицинский институт, попросил парень. А то мы блуждаем-блуждаем и все никак до места не доберемся.
Настя начала было объяснять дорогу, но он прервал ее. Может, покажете по атласу? Мы так быстрее сориентируемся.
Настя наклонилась к протянутой карте, − как вдруг какая-то сила подхватила ее и буквально внесла на заднее сидение машины. Следом ввалился здоровенный тип, притиснув ее к парню с картой. «Москвич» рванул с места и стал быстро набирать скорость.
Выпустите меня! отчаянно закричала Настя. Чего вам надо?
Скоро узнаешь, зловеще процедил парень за рулем и оглянулся. Настя, холодея, узнала в нем типа из автобуса, которого они с Наташкой так ядовито высмеяли перед пассажирами. Ну что, наложила в штаны? Будешь знать, какое у меня достоинство!
Настя на миг оцепенела. Нет, это мне снится, подумала она. Этого не может быть! Ведь я только что шла по тротуару. Всего минуту назад. И вдруг в этой страшной машине. Что же делать?
Лихорадочно ища спасения, она с надеждой взглянула в окно. Мимо шли люди, старушка на тротуаре торговала семечками, женщина с девочкой вышли из магазина и, приготовились переходить дорогу.
Выпустите меня! снова закричала она. Я на уроки опаздываю!
Заткнись! прошипел парень справа. Сиди и не рыпайся, а то печень проткну. И Настя почувствовала, как что-то острое больно уперлось ей в бок.
Папа! с отчаянием подумала она. Папочка, спаси меня!
Но папа был далеко и ничем не мог ей помочь. Никто на свете мне не поможет, вдруг поняла Настя. Надо самой. Иначе!
Она представила, что хотят с ней сделать эти ублюдки, − и чувство дикой ненависти захлестнуло ее. Страх куда-то исчез, а взамен появилось жгучее желание вцепиться насильникам в морды, расцарапать до крови. Но где ей было с ними справиться. Их трое, и они, безусловно, сильнее. Но все равно она не дастся. Умрет, но не дастся!
Тем временем машина вынеслась на площадь, в ее центре возвышалась фигура гаишника. Он повернул голову в сторону легковушки, пошедшей на обгон грузовика, и шагнул ей навстречу.
Сейчас! вдруг решила Настя. И взвившись, коршуном бросилась на парня за рулем, ладонями закрыла ему глаза, с силой надавив на них пальцами. Потерявшая управление машина, вильнув, понеслась прямо на милиционера. Настя увидела его нарастающую фигуру, лицо с открытым ртом, потом ее пронзила нестерпимая боль в боку, бок загорелся огнем, она отчаянно закричала − и с облегчением провалилась в спасительное небытие.
Сначала ее долго-долго не было, совсем не было. Нигде. Потом она вдруг обнаружила себя в каком-то запредельном мире. Его бесконечное пространство было пронизано острыми решетками, между которыми она ползком продиралась, обдирая бока, и не было этой муке ни конца, ни края. Высокий протяжный звук не давал ей сосредоточиться, сообразить, кто она и где обретается. Внезапно появилось осознание, что кто-то решает ее судьбу, потом ей было велено вернуться, и она со страшной скоростью понеслась назад. И пока летела, вспомнила все. Сначала вспомнила, что она человек, девочка, потом свой дом, папу и маму, потом страшную машину, пудовую боль в боку и темноту. Но едва она с облегчением поняла, что спасена, как боль сделалась невыносимой. Бо-о-о! чуть слышно простонала она, но ее услышали. Вдруг стало легко-легко, и все исчезло.
Когда сознание вернулось вновь, боли уже не было. Настя открыла глаза. Сквозь молодую листву за окном пробивались солнечные лучи и оглушительно чирикали воробьи. Она перевела взгляд на чье-то близкое лицо и долго пыталась понять, кто это. Она видела брови, глаза, губы, но они все время расплывались, становясь то резче, то мутнее, и никак не могли собраться воедино. Устав, она снова закрыла глаза и почувствовала неодолимое желание спать.
Проснувшись, Настя опять увидела знакомые черты, но теперь они соединились на озабоченном лице женщины в белом халате. Лицо облегченно вздохнуло и улыбнулось.
Проснулась, детка? Как себя чувствуешь? Можешь говорить?
Настя попыталась ответить. Губы разжались, но пересохший язык занимал во рту слишком много места. Пи-и… с трудом выдавила она и обессилела.
Тебе утку?
Во-ды.
Женщина поднесла к губам чайную ложечку. Настя жадно выпила прохладную влагу. Язык принял нормальные размеры, и стало легче дышать.
Еще.
Может, соку?
Воды.
Женщина дала ей еще ложечку и встала: Пойду, позову твоих родителей. Ты пока в реанимации, но самое страшное уже позади. Тебя прооперировали. Сюда посторонним нельзя, но им разрешили в порядке исключения, уж очень просили.
Вот небо. Облако. Вот мама, − думала Настя, вглядываясь в измученное лицо Галчонка. Мысли рождались коротенькими, быстро уплывая. Я живая. Я в больнице. Мне не больно.
Доченька, как ты? Мать опустилась на колени у кровати и заплакала.
Ну-ну, хватит. Главное, жива! Отец поднял мать с колен. — Не расстраивай ее.
Подошла медсестра.
Повидались? Теперь уходите, а то у меня будут неприятности. Через пару дней переведем ее в палату, тогда можете даже ночевать.
Глава 12. В больнице
Соседкой по палате, куда поместили Настю после реанимации, оказалась пожилая женщина, перенесшая операцию на желудке. Она любила поговорить и надолго занимала внимание Настиной мамы, остававшейся теперь на ночь. Для Насти это было
