Подъехав к церкви Святого Иуды, Стивен обнаружил вокруг нее полицейское оцепление. Оно представляло собой несколько столбиков для парковки с натянутой между ними лентой, за исключением площадки перед главным входом, которую охраняли два констебля и куда подъезжали машины «скорой помощи». Стивен показал свое удостоверение и получил разрешение войти. Проходя под каменной аркой, он отметил про себя, что впервые в церкви его встречает тепло: для того чтобы поднять температуру в помещении до больничных стандартов, были задействованы промышленные обогреватели. Большие красные таблички предупреждали о том, что дальше нельзя проходить без спецодежды.
В приемной он обнаружил двух усталых медсестер, которые пили чай, на столе перед ними стояла открытая пачка апельсинового печенья. Он представился, затем спросил, здесь ли Кэролайн Андерсон.
Пожилая медсестра взглянула на часы и сказала:
— У нее должен быть перерыв через десять минут. Вы подождете?
Стивен сказал, что подождет, но от чая отказался.
— Как вы справляетесь? — спросил он.
— Бежим изо всех сил, только чтобы остаться на месте, — ответила вторая медсестра, — очень неприятное ощущение.
— Могу себе представить. Как вам помещение?
— Каждый раз, когда я вхожу сюда, — сказала первая медсестра, кивая в сторону главного зала, — мне кажется, что я оказываюсь в дантовском аду. Это просто кошмар.
Глянув на часы, вторая медсестра сказала своей коллеге:
— Нам пора готовиться, — и пояснила Стивену: — Чтобы залезть в эти костюмы, уходит добрых пять минут. Вы просто подождите здесь, а Кэролайн выйдет к вам после того, как примет душ.
Пожилая медсестра дожевала последнее печенье и вздохнула:
— И снова в пучину…
— Удачи, — от души пожелал Стивен.
Через пять минут в дверь вошла Кэролайн Андерсон в сопровождении женщины лет сорока, которая представилась сестрой Кейт Лайнхэм. Женщины были одеты в чистые форменные брюки и блузки, волосы у обеих были мокрыми, лица блестели от воды.
— Что вас сюда привело? — поинтересовалась Кэролайн.
— Пришел повидаться и выяснить, что вы-то здесь делаете, — сказал Стивен с улыбкой.
— Я нанялась добровольцем, — ответила Кэролайн. — Меня отстранили от того, что у меня получалось лучше всего, но отсюда они меня не выживут. Я прекрасно представляю, что такое особо опасные инфекции, и могу ухаживать за больными не хуже остальных, так почему бы и нет?
— Снимаю перед вам шляпу, — сказал Стивен с уважением.
— Вы всегда можете снять еще и пальто и помочь нам, — сказала Кэролайн. — У нас тут не хватает работников.
— Вы серьезно?
— У вас медицинское образование?
— Конечно.
— Ну, можете выбросить все ваши научные степени в мусорную корзину. Этим людям не нужны ваши врачебные знания — только простой медсестринский уход и соблюдение правил антисептики. Как думаете, справитесь?
— Можно попробовать, — сказал Стивен. — Откуда начинать?
Теперь пришла очередь удивляться женщинам.
— Вы серьезно? — воскликнула Кэролайн. — Я же пошутила.
— А я нет, — без улыбки ответил Стивен.
— Что ж, пойдемте, я выдам вам костюм. Но имейте в виду, пусть мы оба врачи, но в этой «больнице» мы делаем то, что скажет Кейт. Она профессиональная медсестра по уходу за инфекционными больными. Вас это устраивает?
— Без проблем, — ответил Стивен.
— Нам возвращаться через пятнадцать минут. Мы успеем ввести вас в курс дела.
Кэролайн нашла подходящий по размеру противочумной костюм и проинструктировала Стивена, как пользоваться респиратором.
— У нас установлена портативная система защиты «вход-выход», которую разработали шведы для подобных ситуаций, — сказала она. — Принцип простой: «чистая сторона», «грязная сторона» и душ между ними. Все, что вы берете с собой внутрь, назад не выносите. Понятно?
Стивен кивнул.
— Наша задача следить, чтобы пациенты были максимально чистыми и чтобы им было максимально удобно, — сказала Кейт. — Единственная медицинская процедура, которую мы проводим, — это восстановление объема потерянной жидкости, и это самая опасная вещь во всей нашей работе. Многие больные находятся в бессознательном состоянии, поэтому обычно один из нас держит пациента, а второй вводит иглу. Нам приходится связывать некоторых больных, чтобы игла не выскочила.
— Борцам за права человека это не понравится, — криво улыбнувшись, пошутил Стивен.
— Что ж, они могут прийти и делать, как им нравится, а мы все пойдем домой и поваляемся перед телевизором, — отозвалась Кейт.
Глава 11
Стивен в последний раз поправил респиратор и проверил, чтобы между манжетами и перчатками не было зазора. Убедившись, что все в порядке, он проследовал за Кэролайн и Кейт через импровизированный герметичный шлюз в главный зал церкви. И обнаружил, что медсестра, которая сравнила это зрелище с адом, была недалека от истины. Несмотря на все усилия медсестер, повсюду было большое количество крови. Ему пришлось напомнить себе, что это Англия двадцать первого века, а не кровавые последствия средневековой битвы, когда смертельно раненных собирали в церкви для прощального ритуала.
Кейт показала ему, где находится запас тампонов, солевых растворов и корзин для безопасной утилизации, многие из которых были уже переполнены. Затем она подвела его к первому ряду из четырех кроватей, стоявших одна за другой по всей длине церкви. Первыми пациентами Стивена оказались два молодых парня, бородатый мужчина средних лет и старик. Все они были тяжело больны и находились в полубессознательном состоянии. Один из парней беспокойно двигал головой по подушке, словно во власти кошмара. Кейт знаком велела Стивену начать с самого старшего по возрасту.
Он обходил пациентов одного за другим, делая все возможное, чтобы облегчить их состояние, и с удивлением осознавая, что все это для него совершенно внове. Крики больных, хотя и до некоторой степени приглушенные «шлемом» и лицевым щитком, были все равно хорошо слышны, эхом отражаясь от старых каменных стен и уносясь под потолок церкви. К ним примешивался звук его собственного затрудненного дыхания, создавая звуковой фон этого ада внутри его «скафандра».
Стивен обнаружил, что испытывает облегчение от того, что большинство пациентов находятся в коме или в полубессознательном состоянии, потому что подозревал, что произносить слова уверения и ободрения будет выше его сил. Он испытывал жалость и сострадание вперемешку с отвращением, которое переполняло его. Больше всего на свете ему хотелось все бросить и сбежать.
Это ощущение принесло с собой чувство вины. Он всегда понимал, что ему далеко до Матери Терезы, но это… это было нечто иное. Стивен переключился на автопилот, что было единственным способом выдержать это дежурство до конца. Он убирал кровь и рвотные массы, менял испачканные мочой и калом белье и одежду, не позволяя себе слишком задумываться об этом. Работу нужно было сделать, и он делал ее — и точка.
