же сдалась и, забыв обо всём, покорилась его желанию, забросив свои ручки ему на шею. Аромат её духов дурманил голову, а желание, волной поднимавшееся снизу, заставляло его ещё крепче сжимать девушку в объятиях. Берет свалился с её головы, но она этого даже не заметила. В себя их привели шипы роз, больно вонзившихся в обоих и восхищённое аханье дежурной, во все глаза смотревшей на них.
Смущённо отстранившись, Лаура мельком кинула взгляд на дежурную и густо покраснела.
– Прости, Гюнтер… я не хотела..
– Не за что извиняться, моя милая Лаура! Мы оба этого хотели и нам не за что извиняться! И мне очень понравилась твоя реакция на цветы… – улыбаясь во весь рот, весело ответил Гюнтер.
– Гюнтер, огромное тебе спасибо за цветы! Просто… просто мне ещё никто и никогда не дарил такой красивый букет. Ты такой… хороший, красивый, добрый! Я даже не знаю что ещё сказать… – она снова замолчала, опустив взгляд и только сейчас увидев лежащий на полу берет, быстро подняла его.
– А больше и не надо, ты уже сказала мне какой я на самом деле. Теперь идём! – сказал Гюнтер и подставил локоть. Но она, снова посмотрев на дежурную, внезапно схватилась за сумочку. Он успел заметить, как та пытается незаметно для него привлечь внимание Лауры, прикоснувшись к своим губам. Между тем, девушка, быстро открыв сумочку, выхватила оттуда маленькое зеркальце, помаду и буквально за минуту снова подкрасила свои губки, при взгляде на которые, Гюнтер едва сдержался, чтобы снова не накинуться на них.
– Вот теперь идём! – с удовлетворением ответила девушка и взяв его под локоть, пошла вместе с ним к дверям.
Весь день Гюнтер гулял с Лаурой по городу, изумлённо прислушиваясь к самому себе. За всю свою прошлую жизнь он не встречал такую милую, весёлую, простодушную девушку, которая могла радоваться самым простым вещам, находить в них какое-то таинственное очарование, заставляющее её замирать на месте и любоваться ими. Пара голубей на уличной афише, дерево, причудливо проросшее сквозь прутья уличной ограды, спящая собака возле одного из домов… Всё это привлекало её внимание, она улыбалась, звала его полюбоваться вместе с ней, её радостный смех разносился вокруг, заставляя встречных прохожих улыбаться в ответ, и всё больше вызывая у Гюнтера желание схватить эту малышку и никому не отдавать.
«Моя! Только моя! Никому не отдам её! Убью любого, сам сдохну, но она будет только моей!» – такие непривычные мысли в голове Гюнтера сильно удивили его, ведь, несмотря на богатый опыт отношений с женщинами в своём мире, он никогда раньше не испытывал такого желания единолично обладать какой-то одной женщиной. Там ему было всё равно сколько партнёров было у его очередной подружки до него и сколько будет после. Встретились, горизонтально пообщались, разбежались без всяких претензий. Ну, или в случае постоянной подруги, с которой он мог встречаться месяцами, Гюнтер также не заморачивался вопросом верности своей дамы, главное, чтобы она не подхватила какую-нибудь болячку, которую случайно могла передать ему. В основном, именно поэтому он часто предпочитал знакомиться с замужними, те намного более осторожны в этом смысле, чистые, и не намекают на женитьбу, а с их мужьями, в случае раскрытия адюльтера, он мог справиться благодаря своей силе и опыту драк.
Заданный, абсолютно случайно, вопрос о том умеет ли она готовить, вызвал у Лауры натуральный шок. Она даже рот открыла от удивления. И потом снова звонко рассмеялась:
– Гюнтер, ты такой глупый вопрос спросил… Или это шутка?
– А что такого? – не понял он.
– Ну конечно умею! Что я, какая-то безрукая дурочка? Меня мама научила готовить ещё в 12 лет. И вообще, любая порядочная девушка должна уметь готовить, иначе как она собирается кормить своего будущего мужа? Вот представь, ты приходишь с работы или со службы голодный, а жена говорит, что еды нет или ничего не готово? Что ты почувствуешь?
– Нуу… наверное, злой буду… пойду в ресторан ужинать. – подумав, ответил Гюнтер.
– Так никаких денег не хватит, чтобы по ресторанам питаться. Нет, если такое случилось, значит, жена – плохая хозяйка! А ты ошибся, женившись на ней! Не умеют готовить только всякие белоручки, которые весь день спят или модные журналы разглядывают, или жёны богатых людей, но там для этого кухарки или служанки есть. А я не такая! Мой муж всегда будет сытно накормлен, прилично одет и не пойдёт к другой женщине из-за того что голоден или одеть нечего! – гордо высказалась Лаура.
– Хм… а если, например, она тоже работает? Или служит? – задал каверзный, на его взгляд, вопрос, Гюнтер.
– Ну и что? Пришла, умылась и готовишь, если продукты есть. Если их нет, беги в магазин или на рынок. Главное, чтобы денег хватало, но это уже от мужа зависит. Я же говорю, любая порядочная девушка должна уметь готовить. Это её обязанность как жены.
– А если она скажет что устала, и захочет чтобы муж готовил? – не успокаивался Гюнтер.
– Гони такую от себя подальше, Гюнтер! Не нужна она тебе! Лентяйка и белоручка! А из таких никогда хороших жён не бывает! – убеждённо ответила Лаура. – Я мужа даже на кухню пускать буду только чтобы поесть. А во всём остальном, я там хозяйка. Меня правильно воспитали и мне будет стыдно если мой муж будет вместо меня готовить и убираться. Он должен зарабатывать деньги и защищать семью, а жена обязана хранить дом, вести хозяйство и воспитывать детей. Так было, есть и будет всегда! – уверенно произнесла девушка.
– А что это ты спросил про мою готовку? – хитро улыбнувшись, спросила она.
– Да так, что-то пообедать захотелось… Вон там кафе уютное есть, пошли подкрепимся! – перевёл тему Гюнтер и повёл Лауру к нему.
Через несколько минут они уже сидели в кафе. И пока Лаура выбирала в меню, что есть в ассортименте заведения, Гюнтер задумался.
«Даа, отношение женщин к своим женским обязанностям из моего времени и нынешнего совершенно противоположно… Подумать только, пройдёт всего лет пятьдесят и вся эта милая патриархальность начнёт размываться, разрушаться, заменяться чем-то другим…Знала бы Лаура во что превратятся будущие немецкие женщины, что бы сказала? Думаю, презирала бы их… Да и нас, мужчин, за то что допустили такое. Вот
