а также странный знак с волчьим силуэтом. Обычно, это перегон скота, а тут миграции мохнатых-зубастых.
Миленько.
Дагмар все еще умудрялся строчить сообщения, хотя они были уже не подъезде и сигнал ловил плохо.
Он открыл ворота, оставил машину перед гаражом, и они с Мири вошли в дом. Было очень тихо и темно. Горела одна единственная зеленоватая бра на стене, и лестница на второй этаж утопала во мраке.
Стало не по себе. А потом в этом самом мраке Мири разглядела мертвенно-белое лицо одноклассника. Он издал хрип, вытянул вперед когтистую руку и медленно шагнул вниз, прямо к Мири, смотря мимо нее стеклянным взглядом. Их разделяло около трех шагов. Когда расстояние сократилось до шага, Тоомаш открыл клыкастую пасть и потянулся к Мири когтистыми пальцами.
«Что он такое?».
Мири не понимала, что делает. Сработало что-то, что сидит в ней и управляет ее волей в критической ситуации. Она не заметила, как в ее руке оказался нож, как горизонтально рассекла рука перед собой пространство. Она зацепила Тоомаш. Не сильно, он успел отшатнуться назад. Но тонкая полоса на горле начала кровоточить. В этот момент, сзади ее схватил Дагмар и заломил руки. Нож зазвенел, лезвием ударяясь о ступени.
Мири паниковала, вырывалась и кричала. Что эта нежить с сообщником собирается с ней сделать?! Ловушка? Она изогнула шею и вцепилась Дагмару в руку. Он неприлично вскрикнул и попытался освободиться от челюстей жертвы.
Постепенно Мири начала соображать, что на самом деле, с ней никто ничего не делает, только Дагмар ее крепко держит.
А Румар прижал пальцы к порезу на шее и откашливался.
— Бля, — хрипло ругнулся Тоомаш и выплюнул на свободную ладонь вставную челюсть с двумя парами очень длинных клыков. — Больно.
До Мири начало доходить. Она повернулась к Дагмару.
— Ты знал?
Тот отвел глаза, явно сдерживая улыбку.
Мири это взбесило. Она вырвалась из его хватки и пулей убежала в гараж.
«Дебилы. Катитесь к Йогара, утырки. Шутники хреновы! Ненавижу».
Акулы ждут (Глава 14)
Спина уперлась в угол гаража. Дальше отступать некуда. Горло сжимал злой спазм, колючий сгусток обиды, гнева и страха.
Румар приближался осторожно, выставив перед собой руки с черными накладными когтями. Он провел ладонью по лицу, смазывая белую краску зомби-вампирского грима. Темные круги под глазами пошли длинной полосой к подбородку.
— Не подходи! — ощерилась Мири, пытаясь нащупать рукой какой-нибудь увесистый предмет на стеллаже. Как назло, до разводного ключа не дотянуться, а рядом с ней валялся только мелкий мусор. Ее трясло. — Оставь меня!
— Извини, плохой прикол был, признаю. А грим слишком хороший. Прости.
— Отойди, я сказала! — голос сорвался на крик, а Румар недовольно поморщился. Но не отступил.
Порез на шее обильно кровоточил, но Тоомаш не обращал на него внимания, зато Мири от этой картины просто выворачивало. От произошедшего кружилась голова. Хотелось куда-нибудь спрятаться и забыться.
Кровь сочилась и текла под майку, неравномерно окрашивая белую ткань на груди Румара.
— Я жив, я в порядке. Я не обижу… — шептал он.
Еще шаг, и это окровавленное чудище уже нависает над Мири, раскинув в стороны руки.
Жуткая околодемоническая тварь!
Мири не знала, куда себя деть, металась и судорожно продумывала план отступления. Выйти из ловушки на низком старте? Слева или справа?
Румар сомкнул объятия. Мири возмущенно вскрикнула и стала вырываться. Но недолго. Он держал мягко, но крепко, одной рукой умудряясь гладить Мири по голове. Вскоре она перестала сопротивляться и расслабила тело, позволив себя обнимать.
— Все хорошо, все в порядке. Тише…
Злостный комок, наконец, вырвался наружу. Мири не помнила, когда в последний раз так рыдала, но истерика была неимоверно сильной, она не могла остановиться, даже вдохнуть получалось через раз. Румар терпеливо ждал, пока ее отпустит, продолжал осторожно гладить по спине, перебирать пряди. Роль платка досталась его многострадальной, уже не белой майке с улиткой. Мири уткнулась в нее лицом. Спряталась.
Время в этом гараже словно остановилось.
Мири слушала спокойное сердцебиение, ощущала кожей приятное тепло товарища. Они стояли, сцепившись в единое целое, пока она не перестала всхлипывать. Очень долго — даже ноги затекли.
Мири бросила затуманенный взгляд к небольшому окошку под потолком — наступила ночь. А она тут… с ненормальными шутниками в одном доме.
— Я могла тебя убить.
— Это не так просто.
— Тебе просто повезло!
— Я везучий. И потом. Ты мою жизнь спасла, а могла бы этого не делать. Так что ты имела право ее и забрать. Никто бы тебя не осудил.
— Да? — Мири с силой оттолкнула Тоомаш. — А как же мои чувства? Они у меня тоже есть! Как бы я смогла жить, зная, что убила человека? Не просто человека, а члена семьи Тоомаш. Да меня бы живьем сожрали твои друзья, а затем семья! Но они бы не успели… я бы сама не пережила этого. Зачем ты это сделал?
Румар хмыкнул, провел рукой по шее, разглядывая то, что из нее вытекает. Он в нынешнем образе походил на отработавшего тяжелую смену придворного шута. Это где шутка не удалась, и вечер закончился мордобоем и поножовщиной. В общем-то так и было на самом деле.
— Я сходил с ума от тоски. Плохо переношу одиночество, а дома целый день никого не было. Прости… мы так часто развлекаемся, но еще никто ни разу за это на меня с ножом не набрасывался. Я не думал, что ты можешь реагировать на меня… так.
Румар осторожно взял Мири за руку так, чтобы их пальцы переплелись, и повел по лестнице вверх.
— По крайней мере, я теперь уверен, что, если вдруг превращусь в ходячий труп — ты позаботишься обо мне без колебаний. Пойдем, я тебя чаем напою, а Дагмар приготовит что-нибудь.
— А тебе приходило в голову, что человек с мутной родословной — не лучший кандидат для подобных пранков?
— А что не так с твоей родословной? — удивился Тоомаш. Голос к нему так и не вернулся, он издавал довольно забавные сиплые звуки. В купе с внешним видом — ядреная смесь. Вот уж чего не отнять — Тоомаш виртуозно изображал нежить.
— Я не знаю, кто мой отец. Мама не говорит. Это очень беспокоит меня. То, как я реагирую на угрозу. Я сначала действую, это происходит очень быстро, потом начинаю понимать. Инстинкты сильнее меня. Я не могу с собой ничего поделать. Мне страшно. Я боюсь навредить кому-нибудь. Будет лучше, если вы оставите меня в покое. Я опасна.
— Тихо там, — Румар шутливо нахмурился,
