class="p1">Влад снова наполнил свой стакан и снова выпил.
— Что с Улькой у тебя? — опять завел свою шарманку малой.
— Ничего, — скрипнул зубами, ‐ в смысле, совсем ничего и это бесит!
— Хватку… — начал Влад, но был перебит Стасом:
— Точно получишь, и я даже поддержу тебя. Про себя лучше расскажи. Что с отцом?
— А чего со стариком будет. Цветет, пахнет, жениться собирается в очередной раз. Меня вот в кабинете готов сутками держать. А то он в отпуск собрался, видишь ли, а мне типа того у руля вставать. Да имел я тот руль! Какой из меня руководитель в его этой шараге?!
— Угу, это ты фирму-поставщика оборудования для всяких зубных кабинетов шарагой называешь? Зажрался ты, Владюшка. У твоего папки, насколько я помню из твоих же рассказов, договоры и с немцами, и с Японией, и с Австрией, ничего так шарага.
— Австралией, — буркнул Влад. — Да хорошее у отца дело, я не спорю. Но не могу я в офисе сидеть. Отчеты эти проклятые, цифры, графики, сроки. Убиться можно. Я, на минутку, по образованию механик! Моторы собрать, под капотом поковыряться — это вот мое. А не то, что отец навязывает!
— Как ты вообще смог на механика выучиться?
Смех смехом, а Влад действительно бредит железом и каким-то образом обошел на повороте своего отца в вопросе выбора профессии.
— Да никак, подал документы, прошел отбор, поступил в два вуза. Только папенька думал, что учусь бизнесом управлять, а я учился в механике разбираться. Условием, что я не свалю к маме в Прагу на ПМЖ, было то, что отец в мою учебу не вмешивается. Честный старик у меня, лоханулся, узнал обо всем только на втором курсе. Из деканата позвонили с предложением на какой-то съезд поехать, он трубку взял.
— Могу себе представить, сколько дома было разборок, — хмыкнул, представляя, что бы мой отец сделал в такой ситуации.
— Никаких разборок. Я просто был вынужден на заочку идти на вторую профессию. Честно, сначала спал на парах и покупал экзамены, а потом понял, что если захочу когда-то открыть свою мастерскую или что-то вроде этого, пригодятся знания.
— То есть ты вообще-то понимаешь, что от тебя хочет отец, но принципиально не хочешь этим заниматься? — Стас наконец-то улыбнулся, покачивая головой. — Ну и засранец ты, малой! А что там за история с белкой?
— Какой белкой? — Влад немало был удивлен вопросом.
— Да это я ляпнул, ты же говорил про кого-то рыжего и с орехом. Ну и вот…
— Вот ты идиот, — заржал в ответ, — да там такая история. Сам разберусь. Найду ее и разберусь!
Парень только махнул рукой.
Ну сам так сам, кто бы спорил.
Дальше вечер протекал легче. Под разговоры о работе, девушках, проблемах и о том, какие мы крутые сильные мужики, не заметили как пролетело время.
Когда на мои плечи легли женские руки и заскользили по груди, я даже растерялся. А от откровенно пьяненького, немного визгливого голоса и вовсе чуть не подавился.
— Ро-ома-а, как давно мы не виделись!
Пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в раскосые карие глаза.
— Нина? — удивлению моему не было предела.
— Нинель! — девчонка надула губы и, кажется, топнула ножкой. — Терпеть не могу свое имя. Познакомишь меня с мальчиками?
Быстро переключившись на игривый тон, Нина тут же начала строить глазки парням.
— Мы тут с девочками отдыхаем, давно вас заметили, все ждали, что подруги ваши подтянутся, а потом поняли, вы одни скучаете…
— Сергеев, сделай так, чтобы за нашим столиком не нарисовались ее подруги, — Стас даже не пытался понизить голос, он просто уничтожал меня взглядом.
— Как, мать твою? У меня нет с собой волшебной палочки!
— Как это нет? — Нина тут же переключилась на меня. — Все знают, что у тебя она самая волшебная!
Пинать обоих друзей разом было неудобно, поэтому им ничего не помешало предательски громко заржать. Кони, млин!
Разозлившись на двух идиотов, я довольно таки резко отправил бывшую соседку в дальние дали.
— Ромыч, только не говори, что этот ребенок тоже побывала в твоей постели?
Влад все никак не мог успокоиться и строил нам смешные рожи то дуя губы, то хлопая своими до противного длинными ресницами.
— Малой, завали кормушку, если для тебя она ребенок, представь, каким педофилом сейчас я себя почувствовал! Лет десять назад, еще до того, как отец решил сменить квартиру, вот это недоразумение было нашей соседкой. Точнее, ее родители, Нинка тогда только училась пользоваться прокладками, а в лифчик засовывала кухонное полотенце. Пуш-ап ей тогда еще не мог помочь, приподнимать было нечего.
Дружный смех, еще одна порция алкоголя и вечер продолжился. Только кто бы мне сказал, почему в третьем часу ночи я ехал в такси вместе с той самой Ниной и ругался на эту пьяную "уже давно совершеннолетнюю" дурынду, которая буквально висела на мне, не в силах сидеть самостоятельно.
— Ромааа, мне так плохо…
— Пьянь!
— Ну, Ромааа, мне нельзя домой.
— Не мои проблемы!
— Ромочкаааа.
Таксист ржал с нас, но видя, что я в полушаге от того, чтобы оставить девчонку на обочине дороги, все же дал дельный совет:
— Мужик, ей бы желудок промыть. Может, и мозг заработает.
С какого черта я решил притащить Нинку домой для того, чтобы она от души пообнималась с унитазом, я не могу себе объяснить. Но притащил же, а мелкая пигалица тут же показала, что не так уж она и пьяна и начала откровенно домогаться меня. Еще ни разу в жизни мне не было стыдно за то, что какая-то девушка пытается расстегнуть мои брюки. Но взгляд Ули, которая вышла из спальни и увидела, как Нина настойчиво пытается обслюнявить мой подбородок, шарясь руками отчего-то в районе левого кармана, я не забуду никогда. Да я аж протрезвел в одну секунду.
— Доброй ночи.
Она ушла, больше ничего не сказав и тихо закрыв за собой дверь спальни. А на меня как будто ушат ледяных помоев вылили. Да твою же ж мать, Сергеев!
Глава 17 Ульяна
— Нет, ты можешь себе представить, ходит и смотрит на меня глазами побитой собаки! Как будто родину предал, а я ему судья. Вот зачем он так делает?
Я зябко поежилась на ветру и снова заглянула в глаза напротив:
— А извинения эти его и цветы, и завтраки. Прям так и стукнула бы. Зачем? Вот зачем все это? — спрятав подбородок в мягкую ткань шарфа, вздохнула. — Нет, конечно, приятно, что Рома считает нужным извиниться. Но по большому счету кто
